— Изумительная комната! Жаль, что она пустует и никто ею не пользуется.
Адель овладела собой и сообщила, что пользуется ею она. Фонтанен снисходительно усмехнулся и удалился.
— Клянусь вам, снис-хо-ди-те-льно! — кричала Адель, возмущенная вторжением на свою территорию.
Альбертина при этом не присутствовала. Расстроенная Мадлен попросила девочку ничего не рассказывать бабушке. Адель неохотно пообещала, но очень скоро выяснилось, что столь явная оплошность была намеренной.
Фонтанен повез госпожу ла Дигьер к своему антиквару и продемонстрировал купленный им ларь.
Она совершенно искренне признала, что ларь великолепен.
— Но что вы намерены с ним делать?
— Вам не кажется, что он бы прекрасно смотрелся в простенке между окнами большой гостиной?
— Это невозможно, Луи! Адель ужасно рассердится.
Про себя Альбертина подумала, что Адель впадет в бешенство.
Но машину было уже не остановить.
Фонтанен не только вернулся к агитации за «Поггенполь», но и ходил по двору с Антуаном, обследуя покрытие.
— Только не говори нам, что…
Антуан покачал головой.
— Увы… Он узнал, что такова была хрустальная мечта вашего отца, очень горевавшего, что у него никогда не будет на это средств.
— Плевать я хотела на папины мечты, — буркнула Сара.
— Я ему все деликатно объяснил, но он не поверил. Любая дочь хочет воплотить в жизнь мечты своего отца.
— Он сумасшедший?
— Клинически — нет, — ответила Клеманс. — Но чокнутый.
А еще Фонтанен очень осторожно и аккуратно отрезал от стены пятьдесят квадратных сантиметров обоев в мелкий цветочек.
Его как будто снедала лихорадка. Он то и дело огорошивал Альбертину очередным грандиозным планом, а она делала все, чтобы сдержать его порывы.
— Луи, во всем этом нет никакой нужды. Благодаря вам дела в «Ла Дигьер» идут прекрасно, дом в полном порядке, вы превзошли себя. Знаю, вы хотите продолжать, но давайте не будем торопиться.
Она сказала «не будем», хотя про себя подумала «не торопитесь», потому что не хотела, чтобы у него возникло чувство, будто она с ним не согласна, но Фонтанен свято верил, что все дело в скромности Альбертины:
— Не волнуйтесь, милый друг, я знаю, вы хотите этого так же сильно, как я! Убедить вас свободно распоряжаться деньгами мне не удается: жена избаловала меня, я мог совершенно ни о чем не заботиться, но теперь понял, как это забавно и увлекательно — делать все самому.
Да уж, он забавлялся…
И вот однажды утром перед воротами остановился грузовик, из которого вылезли двое грузчиков с накладными в руках. Они вошли в дом и спросили господина Луи Фонтанена. Тот выбежал навстречу с возгласом: