Хайдеггер листал каталог с образцами ткани, выискивая идеальную текстуру среди лоскутков шелка и льна.
— Можете сшить один костюм из индийского льна? В клетку?
Портной кивнул. Мэрибет прыснула.
— В клетку? Будешь Человеком-Пауком?
Хайдеггер повернулся в ее сторону и недовольно заявил:
— Не стоит недооценивать хороший льняной костюм!
Такако со стоном обхватила голову.
— Все пропало!
Хайдеггер переключился на нее.
— Что такое?
— Похоже, «Пост» собирается публиковать что-то про похищение Шейлы.
— Как они узнали?
Такако пожала плечами.
— У них много источников. Как у ЦРУ.
— Не пойму, чем это плохо для нас.
— Вы уже поговорили с Торком?
Мэрибет заметила, как Такако и Хайдеггер переглянулись.
— Что происходит?
Ответил Хайдеггер:
— Нам нужно, чтобы они еще немного побыли вместе.
— Зачем?
Такако обернулась к девушке.
— Сначала нужно представить историю о похищении и спасении. Дать людям время все осознать.
— И продать парочку миллионов дисков, — вмешался Хайдеггер.
— Потом можно сообщить о грустном: что у Шейлы в связи с похищением возник посттравматический синдром, и ее лечат в какой-нибудь частной клинике.
— Публика тут же купит еще пять сотен тысяч дисков.
— И наконец придет черный день, и Торк со слезами на глазах объявит, что у них с женой возникли неразрешимые разногласия после того, как она побывала в плену… но что он желает ей всего самого лучшего.
— И мы продаем два миллиона дисков!
Мэрибет уставилась на эту парочку.
— Господи, какие вы мерзкие!
Хайдеггер улыбнулся.
— Мне нравится думать, что мы — гениально мерзкие.
Портной замерил бедро Хайдеггера и взглянул на клиента.
— Застегивать направо или налево?
— Как мои политические убеждения, — осклабился тот. — Налево и посвободней.
* * *
Венди сидела на ресторанной веранде, любуясь прекрасным видом. Она завтракала: ела манго и пила капучино, дожидаясь Мэрибет. Одета она была, как все остальные отдыхающие: шлепанцы, капри цвета хаки и одна из рок-н-ролльных футболок Мэрибет. На входе пришлось показать ключ от номера, чтобы проводили к столику. Впрочем, она сильно отличалась от остальных гостей, большинство из которых ели яйца с беконом и огромные вафли. Люди за другими столиками были в основном белые — европейцы, канадцы, австралийцы и американцы. Венди оказалась единственной не работающей, а отдыхающей тайкой, хотя персонал отеля считал, что она в некотором роде тоже работает.
Все для Венди было необычно. Она прилетела на Пхукет по просьбе Мэрибет, рассчитывая на полное возмещение расходов в обмен на секс, и втайне надеялась получить хотя бы намек на приглашение в Соединенные Штаты. Теперь все перевернулось с ног на голову. Мэрибет ни слова не сказала о поездке в Лос-Анджелес, а Венди охватила пугающая эйфория страсти, вероятно, даже любви. Худшее, что может приключиться с проституткой. Голос в голове Венди, голос, который всегда давал ей советы по выживанию и самосохранению, требовал, чтобы она уехала. Прямиком в аэропорт — и назад, в Бангкок. Но Венди была не в силах его послушаться. Она влюбилась по уши.