В любом случае никто и ничто не выходит из темноты, и через минуту или две я уже не чувствую, что она угрожающая. Подойдя к открытой двери, я говорю «Привет», но мне никто не отвечает. Поэтому я говорю, что я — Джоли Энн Гармони, как будто в темноте кто-то есть, но не хочет разговаривать с незнакомым человеком, что довольно-таки глупо с моей стороны, если об этом подумать. Но после пяти лет в застенках Хискотта никто не должен ожидать от меня утонченных светских манер.
Я стою на пороге, но свет из коридора проникает в помещение за дверью дюймов на десять — не больше, такая густая там темнота. У меня есть фонарик, поэтому я могу идти вперед, если захочу, но, давайте смотреть правде в лицо, здесь делать больше нечего, кроме как сходить с ума, а этого я позволить себе не могу, чтобы не подвести мою маму. В любом случае безумие — это не для меня.
Я возвращаюсь к Орку, чтобы взять спальник, который плотно скатываю. Вновь иду к двери, кладу спальник поперек на пороге, чтобы створки не сомкнулись у меня за спиной и я смогла бы вернуться из того места, куда сейчас пойду.
В этот момент далеко в темноте появляется желтый огонек. Я жду, но он не приближается. Это стационарная лампа, и, возможно, кто-то включил ее, чтобы я знала, куда мне идти, потому что им-то ясно — я об этом не имею ни малейшего понятия, и это чистая правда.
Переступив порог, я обнаруживаю, что пол в этом помещении — упругая резина, и чуть ли не подбрасывает тебя. Когда я вновь произношу свое имя в надежде, что у нас завяжется разговор, мой голос звучит так глухо, будто на голове у меня мешок из черной фланели, а говорю я со дна сухого каменного колодца, хотя я не понимаю, как могу там оказаться, разве что какой-нибудь маньяк-убийца затащит меня туда по только ему ведомой причине.
Когда я произношу свое имя во второй раз, стены начинают пульсировать синим светом, и я вижу, что комната квадратная со стороной футов сорок и стены утыканы сотнями конусов. Примерно такие я видела в каком-то сериале, где героем был ведущий ток-шоу и работал в звуковой кабине на радиостанции или где-то еще. Только эти конусы, кажется, вбирают в себя мой голос и превращают его в синий свет, чего по телику не показывали. Чем быстрее и больше я говорю, тем ярче становится свет, пульсирующий в такт моему голосу.
Если вы хотите знать мое мнение, комната странная, но я не чувствую, что это опасное место. Скорее комната мирная, хотя здесь ощущаешь себя наполовину глухой, да и кожа выглядит синей, совсем как у тех странных людей с другой планеты в фильме «Аватар». Короче, это не та комната, в которой можно найти голых людей, подвешенных к потолку на цепях. В любом случае, пока я говорю, синего света предостаточно, и я начинаю декламировать стихотворения Шела Силверстайна,