С четырех часов я торчал в офисе: нужно было сдать готовое дело. Впрочем, я готов был бросить его в любую секунду, чтобы по звонку Джефа выехать и попытаться вступить в контакт с Кобылой. Но звонка все не было.
В семь я покончил с отчетом и пошел к дежурному. Он включил видак и поставил боевичок, где сыщик в пять минут вычислял на компьютере главарей банды и расправлялся с ними с вертолета. Боевик кончился, а Джеф не звонил.
К десяти стало ясно: парень накололся, и я начал названивать подряд во все отделения милиции в том районе.
Джефа нашли на Расстанной, в подворотне нежилого дома. Ему повезло в том смысле, что его почти сразу заметили из патрульной машины и вызвали «скорую». Он пролежал там не более получаса. У него в кармане нашли нашу ксиву, и потому обошлись с ним заботливей, чем обычно в подобных случаях. Он попал в Институт травматологии, и, несмотря на позднее время, мне удалось получить справку о его состоянии. Перелом ключицы, смещение шейных позвонков, трещина в затылочной кости. Предположительно получил два удара: по шее и по затылку. Но утверждать это определенно они не берутся, пусть решают судебные медики.
Такого поворота событий я ожидать не мог, ибо он был достаточно абсурдным. Если это вылепила сама Кобыла, она без всякой выгоды потенциально наматывала себе срок, если же кто-то, кто ее пас, — он ставил под удар своих хозяев. Так и так выходила чепуха. Третий вариант — вмешательство посторонних, случайных лиц — я пока исключал.
О случае с Джефом пришлось доложить Барельефу.
— Я же тебе советовал, — мрачно процедил он. — А теперь что делать? В уголовку вот так, как есть, не сдашь, они таких полуфабрикатов не любят. Придется тебе это дело маленько подработать, тогда посмотрим.
Барельеф любил клебздонить и без причины, а сейчас он получался кругом прав и не мог скрыть самодовольства по этому поводу:
— Ладно, дело житейское. Главное, не переусердствуй. Ты же сам говоришь: первая заповедь сыщика — не искать приключений.
Да я их искать и не собирался. Но работа есть работа, и выходить на Кобылу нужно. Вооружаться всерьез я не стал, но пушку все-таки прихватил, и еще карманный фонарь, учитывая тягу мадам к темным подворотням. Из трех имевшихся в наличии машин я выбрал старенький «Москвич» с крепким пареньком за рулем, и мы отчалили.
Помня, что у них есть служба наружной охраны, я применил старый, но не ржавеющий приемчик. В двух кварталах от их заведения я присмотрел пустой пятачок на месте снесенного дома. Там валялись коробки и ящики, брошенные уличными торговцами, и на них местные ханыги распивали спиртное. Мы припарковались, напялили оранжевые жилеты, затем я установил треногу, привинтил к ней нивелир и настроил его на ту самую дверь, из которой должна была появиться Кобыла. А мой помощник, разложив двухметровую геодезическую рейку, лениво и неохотно, как всамделишный рабочий, перетаскивал ее и устанавливал в различных точках местности, я же, заглянув в окуляр, делал запись в блокноте. Как только в интересующей меня зоне возникал движущийся объект, я поворачивал трубу нивелира и мог наблюдать с тридцатикратным увеличением выражение лица идущей персоны. Даже если за нами наблюдали в бинокль, никто не смог бы заметить халтуры, кроме, конечно, профессионала-геодезиста.