— Скажи мне, Кэнди, как, как, как такая дикая вещь могла случиться с нами? — Она крутанулась вокруг себя и застыла, расставив ноги и хихикая.
— Такие вещи не случаются, — торжественно сообщил девушке Хардинг. — Такие вещи бывают только в фантазиях, когда лежишь ночью без сна, мечтаешь и боишься рассказать об этих мечтах своему психоаналитику. В действительности вы — не здесь. Это вино — не реально; ничто из того, что вы видите, не существует. А теперь — пошли отсюда.
— Привет, Билли, — сказала Кэнди.
— Только гляньте на эту телку, — ухмыльнулся Теркл.
Кэнди неуклюже протянула одну из бутылок Билли:
— Я принесла тебе подарок.
— Такие вещи есть дневные грезы Кующего терновые венцы, — изрек Хардинг.
— Подружка! — сказала девушка по имени Сэнди. — Во что мы с тобой ввязались?
— Ш-ш-ш. — Скэнлон сердито посмотрел вокруг: — Если вы будете так орать, разбудите остальных ублюдков.
— В чем дело, скупердяй? — хихикнула Сэнди, делая новый поворот вокруг себя. — Боишься, что нас на всех не хватит?
— Сэнди, я мог бы догадаться, что ты принесешь этот чертов дешевый портвейн.
— Боже! — Она остановилась, глядя прямо на меня. — Открой эту, Кэнди. Ну и Голиаф — не фига себе?!
Мистер Теркл сказал: «Горячие девочки» — и запер решетку, и Сэнди снова воскликнула: «Боже!» Все мы сбились в странную маленькую стайку посредине дневной комнаты, тесня друг друга и оправдываясь: никто не знает, что делать, — никогда не бывали в такой переделке. И я просто не знаю, сколько бы эта восторженная, неуемная суматоха и толкотня по всей дневной комнате продолжались, если бы в двери отделения, дальше по коридору, не звякнул ключ, — это подействовало на всех так, словно завыла сигнализация.
— О господи боже, — простонал мистер Теркл, шлепая по лысой макушке, — это надзирательница явилась подпалить мою черную задницу.
Мы все побежали в уборную, выключили свет и стояли в темноте, слушая дыхание друг друга. Мы слышали, как надзирательница бродит по отделению и окликает мистера Теркла громким, почти испуганным шепотом.
Ее голос, мягкий и встревоженный, становился все громче.
— Мистер Теркл! Мистер Теркл! — звала она.
— Да где он, черт побери, — прошептал Макмерфи, — почему не отвечает?
— Не волнуйся, — отозвался Скэнлон. — Она не станет смотреть в сортире.
— Но почему он не отвечает? Может быть, перебрал…
— Парень, о чем ты говоришь? Я в полном порядке, если перебрал бы, то не с такого крошечного траханого косяка, — раздался откуда-то из темноты уборной голос мистера Теркла.
— Господи Иисусе, Теркл, что ты здесь делаешь? — Макмерфи старался, чтобы его голос звучал твердо, и одновременно пытался удержаться от смеха. — Выметайся отсюда и узнай, чего она хочет. Что она подумает, если не найдет тебя?