— Что известно о студенте? — неожиданно для Цвельта спросил адмирал, не поворачивая головы.
— Переброшен в Самгунь. Готовится к поступлению в аспирантуру Лесного института.
— Чем вызвана переброска?
— Институт и лаборатория Кремлёва переводятся в Самгунь. Студент пока устанавливает связи, знакомства, изучает экономику района, расположение военных заводов, закрытых лабораторий.
— Послать ориентировку. Главное — изобретение Споряну, работы профессора Кремлёва. Нам важны все мелочи, относящиеся к делам Споряну и Кремлёва: разговоры, упоминания в переписке, круг знакомых, родственников, друзья и особенно враги. За наукой и славой по пятам следует зависть. Её и надо использовать во всей полноте.
Адмирал снова умолк, прищурился, рассматривая чернильный прибор на столе. Пальцы правой руки легли на карандаш. Адмирал придвинул листок бумаги и начал набрасывать контуры чёртиков, время от времени задавая Цвельту вопросы.
— А как барон?
— Продолжает вояж. Знакомится с обстановкой в «Лесной каравелле».
— Впечатления?
— Доволен. Склонен обосновать там свою резиденцию.
— А замок фон Бретт?
— Оставляет в нашем распоряжении.
— Это решено и без него. Приставьте к барону «глаза», да поопытнее.
— Будет исполнено.
— Да, господин Цвельт, не следует ли переконспирировать студента?
— В каком смысле, адмирал?
— Установить другой девиз и дополнительное наблюдение. Всё-таки он родился в России. Его может потянуть в «родные пенаты». Как вы думаете, не переметнётся ли он к генералу Галаджи?.. Это опасный соперник.
— Не думаю, адмирал. Немец остаётся немцем, где бы он ни родился.
— Глупости говорите, полковник. Паулюс тоже был немцем. Паулюс!.. Нужно как можно больше пе-ре-про-ве-рять. Понятно?
— Это непреложный закон разведки адмирал. Но студент в наших руках. Для Галаджи он дезертир, предатель. Там его ждёт только одно — тюрьма.
— Знаю. Но разве вы не использовали бы аналогичного субъекта из советской разведки, если бы он оказался в ваших руках? Сразу же посадили бы в тюрьму или?..
— Скорее «или», адмирал.
— Вот это логично… — После паузы адмирал пояснил: — К тому же это отпрыск не такого-то уж надёжного племени. Обратите внимание: отец в 1915 году попал в плен к русским. Не воспользовался ни одной возможностью вернуться на родину, а прожил до конца жизни в России. Это не из тех немцев, которые работали на нас и жили по нашим инструкциям.
Адмирал замолчал, продолжая разрисовывать силуэты чёртиков. А полковник Цвельт думал о том, насколько безбрежна память адмирала, насколько дальновиден этот представитель «тайных пружин», движущих политику…