— С алмазами! — резко приказала она.
В течение следующих пятнадцати минут — Людмила словно перенеслась в волшебную пещеру Али-Бабы — драгоценные камни демонстрировались и отвергались с ворчанием или новыми требованиями. Когда Людмила в агонии попыталась оторвать взор от лица управляющего, пробормотав: «Как изящно», — по поводу одного ослепительного украшения, ее нанимательница повернулась и наградила ее уничижительным взглядом, прошипев: «Второсортная вещь, второсортная». Людмила моментально закрыла рот и ждала, задаваясь вопросом, что же это все может значить.
Наконец старинное кольцо с жемчугом и рубинами, похоже, пришлось по вкусу мадам Рубинштейн. Она открыла свою неизменную объемистую сумку крокодиловой кожи и принялась бесцельно рыться в ее недрах.
— Не могу найти свою помаду. Еще мне нужен футляр для помады, который я смогу легко отыскать… — Создавалось впечатление, будто она разговаривает сама с собой, ее котелок низко склонился к столу.
Извинившись за причиняемые неудобства, управляющий предложил им последовать за ним в другое помещение, где на столах под стеклом поблескивало несчетное количество золотых изделий. Мадам быстро указывала рукой — налево, направо, налево, но Людмила, припомнив нечто, о чем ей однажды рассказывал Ян, начала догадываться, какова истинная цель этого похода за покупками.
Когда различные золотые предметы были выложены в ряд, чтобы мадам Рубинштейн оценила и выбрала, она лениво взяла золотой футлярчик, украшенный с одного конца черной жемчужиной, а с другого — белой. Все еще рассеянно удерживая его в руке, она наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть другие вещицы, и уронила футлярчик на пол.
Случайно? Людмила так не думала. Это был безупречно сыгранный спектакль. В то время, когда один из младших служащих ползал на четвереньках, пытаясь достать футляр, пыхтел и задыхался, так как безделушка ускользнула под стол, Мадам, не глядя вниз, объявила:
— Я возьму это. Сколько?
Управляющий был явно ошеломлен. Он уже собирался препроводить их обратно в отдельный кабинет, где на черной бархатной подушечке дожидалось жемчужно-рубиновое кольцо, но что-то в выражении лица Мадам его остановило. Он развел руками, как будто речь шла о сущих пустяках.
— Восемьсот фунтов, мадам.
— Я плачу семьсот.
К великому изумлению Людмилы, менеджер кашлянул, а затем спокойно сказал:
— Как скажете, мадам. Не желаете ли, чтобы я прислал вам уникальное кольцо, которое вам понравилось; возможно, вы хотели бы взять его домой и оценить еще раз.
— Я дам вам знать.
На обратном пути в офис мадам Рубинштейн внимательно рассматривала флакон для губной помады.