Остальные почти не изменились, но в облике каждого можно было угадать настоящего аристократа. Деррен, светлые волосы которого были почти как у матери, приобрёл лишь темно-синие глаза, в то время как раньше у него были серо-голубые, как у Патриссии. Гивент, невероятно-чёрные волосы которого ниспадали до плеч, теперь имел насыщенного цвета тёмно-зелёные глаза. Как пояснил Элиот, глаза редко сохраняют тот цвет, который был в младенчестве, но ограничитель сыграл свою роль. Теперь же магия вернула всё на свои места. Юноша очень походил на Самуэля, чему их предок был несказанно рад. Дейвис тоже опустил за эти полгода волосы до плеч. Его платиновый цвет волос стал чуть серебристым, серые глаза остались прежними, но весь облик и уверенная осанка никому уже не могли сказать, что он ещё недавно был Малфоем, хотя для ребят это было очевидно.
Хрупкая фигура и черты лица Глории стали утончёнными, карие глаза стали более тёмными и выразительными, тёмно-каштановые волосы стали более светлыми и теперь не лежали непослушной гривой, а красиво струились, ниспадая чуть ниже талии и слегка завиваясь. Облик Паулы стал более резким и решительным, однако грации и изящества ей тоже было не занимать. Чёрные волосы спадали почти до талии, широкие брови придавали лицу грозное выражение, которое усиливалось при взгляде в её абсолютно чёрные глаза. Дейвис всё чаще сравнивал свою девушку с её суровой защитницей, но Паула лишь улыбалась.
- Жаль только, что шрам не убрать, - посмотрел на своё отражение Гивент.
- Почему же, - неожиданно сказал Элиот, - Ваш защитник вполне справиться с этой задачей.
- Что? - Гивент изумлённо посмотрел на старца, затем также недоверчиво взглянул на свою палочку.
- Попробуй, - попросила Глория. Ей нравился шрам юноши, но он мог их выдать, а значит, следует от него избавиться.
Гивент взмахнул палочкой. Посреди гостиной появился белый единорог. Юноша и его защитник несколько минут смотрели друг на друга, затем единорог приблизился и коснулся рогом шрама на лбу подростка. Невероятная боль охватила сознание, в глазах всё поплыло, желудок сжало, дыхание стало прерывистым. Сквозь крепко стиснутые зубы прорвался стон, глаза заволокло пеленой слёз, ноги подкосились. Единорог, заржав, не дал разорвать контакт, опустив голову к осевшему на пол почти бессознательному парню. Вдруг из груди юноши вырвалась чёрная тень. Единорог встал на дыбы и пронзил рогом тёмную дымку, лишь горстка пепла упала на ковёр. Единорог вновь посмотрел на юношу и растворился.
- Гив! - к юноше кинулись все, кто был в гостиной.