Город ещё спал, улицы были тихи, а окна домов — тёмны. А за городом их встретил тоже ещё не проснувшийся лес. Но справа за большим полем, на востоке, появилась у самого горизонта светлая полоска.
Сначала поодиночке, но быстро сливаясь в гомонящий хор, запели птицы. Ночь неумолимо отступала.
И, наконец, светлая полоска на горизонте расширилась, одновременно всё больше светлея, настолько, что в её середине, ставшей нестерпимо яркой — выглянул верхний край солнца. Настало утро.
Монахи шли споро и лишь когда тени стали почти вертикальными, остановились отдохнуть, раскрыв прихваченную Яном на монастырской кухне нехитрую походную снедь.
Альбрехт задумчиво посмотрел на своего спутника.
— До фольварка пана Ровбы мы доберёмся к завтрашнему вечеру, — сказал он.
Ян ничего не ответил. Он отрешённо глядел на придорожный дуб, шелестевший листвой под лёгким ветерком, и не заметил пристального взгляда, устремлённого на него братом Альбрехтом.
После обеда, отдохнув с полчаса, монахи продолжили свой путь.
Со временем тени стали заметно удлиняться, воздух приобрёл особую умиротворённую прозрачность и тихость, характерную для ясного летнего вечера.
Солнца уже не было видно, а вдали среди стволов деревьев стало темнеть.
Ян тревожно оглянулся. Всё это время они шли густым лесом. С темнотой здесь становились небезопасно.
— Не волнуйся, — подал голос Альбрехт, — скоро будет корчма. Там переночуем.
Альбрехт добрую половину Великого Княжество исходил вдоль и поперёк, знал чуть ли не каждый поворот не только магистральных шляхов, но и полузаросших тропинок, ведущих к заброшенным и обезлюдевшим местам.
Поэтому Ян как должное воспринял появившееся вскоре перед ними на лесной развилке приземистое здание.
В корчме было пусто, и корчмарь обрадовался постояльцам.
За грубо отёсанным столом на первом этаже они получили ужин (Альбрехт намеренно вытряс из кошеля всю взятую им в дорогу немногочисленную наличность, чтобы было видно, что поживиться у них особо нечем — в корчме они одни, места глухие, так что нелишняя предосторожность), а комната на втором — под высокой крышей — этаже была предоставлена им для ночлега.
Альбрехт быстро затих, ритмично посапывая, а Ян всё ворочался. Лунный свет, падая через окошко на пол, высветлял на нём проекцию оконной рамы: чёрный крест в слегка наклонённом квадрате.
Ян отвернулся к стене и закрыл глаза, рассчитывая, что усталость после дневного перехода всё-таки возьмёт своё.
Мысленно он вернулся к происшедшим событиям.
Звук колокола, он спешит по коридору монастыря…
Звук колокола.