— Погодка нынче, конечно, — улыбнулся почтальон, пытаясь затолкать массивное письмо в почтовый ящик. Письмо никак не вмещалось, поэтому почтальону пришлось его смять, чтобы оно влезло.
— Не ваше дело.
— Что, простите?
— Я говорю, за воду заплатим, нечего сплетни разводить!
Взяв газету, Михаил Владимирович поспешил спуститься.
На ясном небе светило утреннее солнце, но перед домом Хрумова капли дождя с яростью врезались в потрескавшийся асфальт. Сквозь щели, прямо на глазах, выползала трава, карабкаясь к подъезду. Дворника не было видно. Наверняка сидит где-нибудь в баре, квасит с утра пораньше. Михаил Владимирович думал, что будь его воля, уж он бы построил чернорабочих как следует!
С этими мыслями Михаил Владимирович, немного повозившись, достал из портфеля нечто, похожее на ружьё для пейнтбола. Прицелившись, он остервенело начал стрелять по земле огненными шариками, которые напрочь выжигали всю траву перед профессором. Довольный Хрумов бегом пересек дорогу, рукой придерживая шляпу, защищавшую лысеющую голову от холодных капель. На другой стороне улицы дождя не было и шляпу можно было снять. Грустно взглянув на свой дом, окутанный пеленой дождя, профессор направился к Академии.
Идти Хрумов решил через вокзал, где можно было наскоро перекусить. Дворник встретился по дороге. Он стоял в резиновых сапогах посреди зеленого моря травы, пытающейся забраться ему по ногам. Руками он делал такие движения, будто сеял зерно. Вокруг дворника поднимались множество тонких струек дыма, от которых сорняки старались уползти.
— Уважаемый! — крикнул профессор.
Дворник ответил не сразу, а только после того, как Хрумов позвал снова.
— Да-да, чем могу помочь? — откликнулся дворник, ужасно тараторя.
— Скажите пожалуйста, уважаемый, а какого, простите, черта, на Улице Цветочной у дома номер пять сорняки уже к подъезду подбираются? Как вы работаете, позвольте поинтересоваться?
— А-а, так это дом должников! ЖЭК, помимо вечного дождя, отозвал оттуда всех, — дворник зачерпнул горсть зерен, рассеял вокруг себя; тут же поднялись новые столбики дыма. — А вы один из жильцов, так? Советую поторопиться, эта гадость, — он ткнул пальцем себе под ноги, — ужасно наглеет, если её поливать.
— Да я вас засужу! — рявкнул Хрумов. — Это же антисанитарно! Да вы…
Дворник сделал вид, что не слышит профессора. Отвернувшись, он продолжил «сеять», насвистывая под нос веселый мотивчик. Михаил Владимирович, пылая гневом, развернулся на пятках и зашагал прочь.
Время стремительно двигалось к десяти. Профессор переминался в очереди у киоска за беляшами, надеясь заглушить ими голод после неудавшегося завтрака. До Академии оставались какие-то сто метров, можно было перекусить там и без очередей, но Хрумов считал, что в Академии кормят отвратительно. А студенты подождут, не лопнут.