. Новость еще не появилась в прессе, но уже доставила немало беспокойства правительству. Очевидно, по этой причине господин Фуше, министр полиции и исполняющий обязанности министра внутренних дел, не смог присутствовать на торжестве в доме генерала.
Александра не упускала возможности приобщиться к разговорам. Однако вела себя осторожно и старалась изображать полное равнодушие. Если Дамиан действительно работал на англичан, то в таком обществе для него было широкое поле деятельности. Она оценила это сразу.
Александра повернулась, поймав на себе его пристальный взгляд.
— Я рад, что ты не скучаешь, — сказал Дамиан с некоторым недовольством, так как сам, в отличие от нее, не принимал активного участия в беседах.
— Раз уж мне довелось совершить… визит во Францию, я считаю, что имею полное моральное право использовать его наилучшим образом.
— Я целиком и полностью согласен с тобой, но… если бы ты так же относилась к своим обязательствам передо мной.
— Обязательствам перед тобой? А что ты думаешь по поводу твоих передо мной?
— Александра…
Она не стала его слушать и, мило улыбнувшись, отвернулась, чтобы продолжить беседу с другими гостями.
К ее удивлению, они вели себя чрезвычайно дружелюбно. Возможно, это объяснялось тем, что сам генерал настаивал на ее визите, и все считали, что он покровительствует Александре. Может быть, отчасти такое расположение было связано с тем, что она бойко разговаривала по-французски. Как бы то ни было, ее задача упрощалась.
Она уже успела узнать очень много о самом Париже. Больше всего ее поразила забота Наполеона о развитии города. Император, как выяснилось, вникал во все вопросы градостроительства: благоустройство улиц, сооружение систем водоснабжения и канализации, больниц, школ, фонтанов и разбивку скверов.
По его настоянию появился водопровод на улице Сен-Дениз. Он велел открыть сиротский приют под названием «Жалость». При нем было построено множество храмов и памятников. Последние в большинстве своем были возведены не в честь самого Наполеона, а как дань памяти людям, отдавшим свои жизни в этой войне.
О личной жизни императора, во всяком случае, здесь, Александра не услышала ничего, кроме единственного упоминания. Несколько дам шепотом обсуждали их семейные разногласия с Жозефиной. По сути, они подтвердили то, что ей было давно известно из слухов. Но тогда Александра не верила, что император решится на разрыв с женой. Теперь она не была так уверена.
— Ты считаешь, Наполеон может развестись с ней? — поинтересовалась она у Дамиана.
Дамиан нахмурился.