— Уже приходит в себя, ваша светлость. Отделался парой синяков и царапин. Я помогу ему вернуться в карету, миледи.
Джейсон молчал. Потом все так же молча разжал саднящие пальцы Вельвет и взял ржавый кусок железа. Его взгляд не отрывался от ее лица, глубокие складки перерезали его лоб.
— С тобой все в порядке?
Она кивнула, не в состоянии произнести ни слова: перехватило горло от волнения.
— Скажи мне, ради Бога, ты думала, что делаешь?
Велвет не ответила. Она не могла пошевелить губами.
— Тебя могли убить, черт побери! Как ты могла сотворить такую глупость?
На глаза у нее навернулись слезы. Но говорить она не могла.
— О Боже, герцогиня… — Ладонь Джейсона коснулась ее щеки. Она почувствовала, что пальцы его дрожат от волнения. — Что же мне с тобой делать?
«Обними меня, — хотела сказать она. — Пожалуйста, Джейсон. Я так перепугалась. Просто обними меня».
Но она не произнесла этих слов, понимая, что не должна говорить их. Глубоко вздохнув, он крепко прижал ее к себе.
— Как ты могла быть такой безрассудной? Как ты могла так рисковать собой?
Она шмыгнула носом, пытаясь сдержать слезы:
— Не было времени ждать тебя. Я надеялась, что этот человек что-то знает, и не могла упустить такой случай.
— Ах ты, маленькая глупышка, — сказал он, но в голосе его уже не было жесткости: в нем было беспокойство и что-то еще, что она не могла определить.
Он не выпускал ее из объятий, чувствуя, как ее сердце бьется рядом с его. Затем осторожно отстранил ее, и они рука об руку пошли к его карете.
Открыв дверцу кареты, она помедлила.
— Как я понимаю, дедушка не забыл показать тебе записку?
Его руки легли ей на плечи и сжали так крепко, что она сморщилась от боли.
— А если бы он не сделал этого, Велвет? Или я задержался еще на несколько минут? Ты понимаешь, что могло бы произойти?
Выглянувшая из-за облака луна осветила его лицо. Оно было бледным от волнения.
Он его слов ее тело стало ватным и слабым. Едва держась на ногах от пережитого страха и изнеможения, Велвет оперлась на Джейсона, чтобы не упасть на землю.
Его руки сомкнулись вокруг нее, укутывая в полы накидки. Он внес ее на руках в спокойную темноту кареты, усадил к себе на колени и, обнимая, держал так всю дорогу домой.
Велвет всем телом ощущала, как он борется с еще теплящимися в его душе остатками ярости и страха.
— Думаю, это была ловушка, — наконец произнесла она, нарушая молчание.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— И я так думаю. Но пока не пойму, для кого — для тебя или для меня.
Велвет отстранилась от него.
— Это был тот человек, который убил Силию. Он пришел за мной.