Она подтолкнула к краю стола бумагу:
— Пишите! Пишите и подписывайте! Как вы понимаете, мистера Кортеса очень сложно засудить. Но если мы не сумеем предъявить ему обвинения, он вас в живых не оставит. Пишите!
В отличие от Тео, мистер О`Гилви писал долго, потея, пыхтя, то и дело поглядывая на высокий потолок кабинета. Он уже ставил подпись, когда позади него, там, где на экране неслись машины и звучал приглушенный голос комментатора, вдруг что-то произошло. «Мистер Винни» увидел лишь вскинутое, напряженное лицо комиссара Тауэрс и ее расширенные глаза, мучительно впившиеся в экран. Уже потом он понял, что мгновением раньше комментатор как-то странно ахнул и вскрикнул растерянно: «Да что же это?! Ведь машина шла ровно! Нет, да что же это такое?! Как можно было на этом участке не справиться с управлением?!»
О`Гилви поспешно развернул свое грузное тело, и экран полыхнул ему в глаза снопом пламени, взметнувшимся над огненно-рыжей машиной.
Владелец «Манула» ахнул и снова взглянул на Айрин Тауэрс. Лицо комиссара было белым, как лист бумаги, который она только что взяла из его рук. А голос прозвучал гулко и ломко, точно ударили молотком в надтреснутый лист металла:
— Кажется, все-таки сработало. Ну, если это так, я буду пострашнее вашего ублюдка Кортеса!
С третьего (и последнего) пит-стопа Даниэль ушел, понимая, что сохранил отрыв. Он шел с опережением Кнута Олафсона на двадцать четыре секунды, и тот не успел проскочить. Его сиренево-золотистый «скид» показался в зеркале заднего вида, но совсем не в угрожающей близости. Однако, может быть, кто-то опередил Кнута?
Это были обычные мысли, вписанные в четкую схему сознания, безошибочно настроенного на гонку. Впрочем, сегодня схема давала сбой. На пит-лейне, в те семь с половиной секунд, что бригада потратила на заправку и смену колес, Лоринг поймал себя на ненужной, отчаянно мешающей мысли: «Где Ларри-то? Где он? Скорей бы доехать!» А в остальном он сумел вытолкнуть из сознания невероятную картину предшествовавшего старту умопомрачения — даже страх, испытанный при виде окровавленного лица Айрин. У него не было сомнений, что это — последствия ее визита к Гедеоне Кортесу. Даниэль успел заметить и подошедшего к комиссару «эксперта Уоллеса», но тот, деловито помогая досмотру машин, даже не взглянул в сторону Даниэля. И правильно: кто-кто, а он-то отлично знает, что положительные эмоции — все равно эмоции, и перед стартом их быть не должно.
— Грэм! — Лоринг окликнул «дирижера гонки». — Грэм, где я?
И услышал то, что хотел услышать. Даже сверх того: