— Выходит, ты меня действительно любишь? — хмыкнула Галя, хрустнув сучком под ногой. — А, Денисов?
— А ты как думаешь? — с бесконечным терпением в голосе отозвался я. — Конечно, люблю. Ну так вот…
— А замуж тогда почему не зовешь?
— Чего? — Я аж споткнулся от неожиданности. — Э-э-э…
— Ладно, можешь пока не отвечать. Но задумайся. — Галя походя чмокнула меня в щеку и легонько подтолкнула в спину, дескать, не стой столбом. — На чем ты остановился?
— Да, собственно, все… — пожал я плечами. — Выводы делай сама.
— Очень может быть, — согласилась та. — Надо думать, в порыве страсти ты был очень эмоционален. И, хочется верить, искренен.
Я хотел было возмутиться таким недоверием со стороны подруги, но Галя вдруг мечтательно вздохнула и прошептала:
— Мамочки, как романтично! Как в старинном фантастическом романе, любовь — великая, всепобеждающая сила!
— Ничего банальнее не могу представить, но, похоже, ты права, — согласился я. — Хорош ворон считать, пришли. Вон катер.
Глава 4
ЧТО-ТО МНЕ НЕХОРОШО…
Система тау Кита, планета Нереида, 21 февраля 2538 года, утро.
— Денисов, я сегодня остаюсь в лаборатории, данные обрабатывать!
— Да, любимая!
Галина Юрьевна по своей извечной привычке встала на полчаса позже нас с Петровичем и теперь умывалась, параллельно раздавая ценные указания подчиненным, то есть опять-таки нам. Я уже успел сервировать завтрак в крохотной кухоньке и блаженствовал, потягивая сладкий чай, мысленно поторапливая напарника, хрустящего кормом с витаминным комплексом. Кот это жорево не любил, потому требовался контроль с моей стороны: одними кольцами кальмара сыт не будешь, а питомец должен быть полон сил и энергии, иначе какой из него работник? Впрочем, судя по последней Галиной фразе, сегодня нам особо напрягаться не придется, будем сами себе хозяева. В кои-то веки, честно говоря. Достала меня начальница, чтоб ей ноготь поломать…
— Ай, бли-и-ин!!!
— Любимая?
Галя высунулась из тесной каморки, объединявшей в себе функции душевой кабинки, умывальника и санузла, и плаксиво пожаловалась:
— Я ноготь сломала!.. На мизинце, представляешь?
— Сочувствую, — предельно серьезно отозвался я, мысленно содрогнувшись от хохота. Петрович тут же навострил уши, но я одним зверским взглядом заставил его вернуться к еде. — Иди ко мне, я тебя пожалею.
— Да ну тебя! — Галя с убитым видом еще немного полюбовалась на пострадавший палец и снова забилась в кабинку. Акустика в ней была хорошая, так что она почти не повышала голос. — Если я к тебе выйду, опять на работу опоздаем.
— Да ладно, — хмыкнул я. — Вот чего я не могу понять, так это твоей болезненной тяги к соблюдению распорядка дня. Ну кто тебе чего здесь скажет? Ты же и есть тут главная начальница.