— Значит, это правда. Тут поговаривали, будто французы считали автором книги его отца. Могу вас заверить, для друзей старого Неда слух стал поводом для бесконечных шуток. Может быть, таких книг стоило стыдиться? Поэтому Бен так и не рассказал о них своим родным?
— Понятия не имею. Судя по тому, что я слышал, речь в ней идет об эссекских контрабандистах, а время действия — до войны. Наверное, мне следовало ее прочесть. Но я еще не был готов к возвращению в Фарнэм. И в «Берег».
Моррисон все никак не мог отвлечься от книг.
— Знаете, очень хорошо, что местные приняли известие о книге за шутку. Иначе Нед мог бы не выдержать. Джессап так и не простил Бена Уиллета за то, что тот стал лакеем. Если бы они узнали, что он описал в книге Фарнэм, то-то все бы рассвирепели!
— Вряд ли это привело бы к убийству. Я недавно видел Уиллета в Лондоне. И не один раз, а два. В последний раз на Тауэрском мосту столкнулись две машины, и я не мог перейти на ту сторону.
— О чем вы с ним говорили?
— Сначала я его не узнал. Зато он узнал меня и заговорил со мной. Спросил, как я поживаю, а я спросил, почему у него такой болезненный вид. Мы оба здорово пострадали на войне и выразили друг другу свои соболезнования. Потом я сказал, что читал рецензию на его книгу. Спросил, пишет ли он что-нибудь еще. Он ответил, что заканчивает еще одну рукопись. А потом сказал: он хочет, когда книга будет закончена, чтобы кто-нибудь застрелил его и избавил от страданий. Я велел ему не быть дураком. Мне показалось, что он хочет попросить об этом меня, а я ни за что не стал бы его убивать. Я не мог понять, почему он считал, что я способен на такой поступок. Ведь мы с ним почти и не были знакомы!
— Тогда зачем вы с ним встретились во второй раз?
— Он сказал, что должен кое-что рассказать мне. Перед смертью. — Уайат глубоко вздохнул. — Но я пришел к вам не для того, чтобы обсуждать Уиллета. Вы рискнете, преподобный? Пустите меня ночевать? Я не могу просить Нэнси сделать больше, чем она уже сделала. Она и так до смерти боится, что муж про все узнает. Мне с трудом удалось убедить ее приносить мне еду в развалины старой церкви.
Снова последовало молчание. Рассел раздраженно воскликнул:
— Если вы боитесь, что я убью вас в постели, то я обращусь к кому-нибудь еще!
— Дело не в этом, — нерешительно ответил Моррисон и, не дожидаясь новой реплики Рассела, продолжал: — В доме приходского священника места едва хватает для одного человека. Тем более для двоих.
— Я могу спать и на стуле.
Должно быть, Рассел прочел что-то в лице собеседника, потому что, не дожидаясь ответа, продолжал: