Мавзолей был обсажен кустами сирени; Расселы как будто даже после смерти стремились отгородиться от Фарнэма, подобно тому как при жизни они не общались с жителями деревни.
Еще десять шагов — и он наткнулся на то, что вначале принял за низкую каменную стену, отмечавшую границу кладбища и почти невидимую в высокой траве, которую здесь почему-то не скашивали.
Вскоре он, однако, понял, что перед ним вовсе не стена. Отводя в сторону высокую траву и ветки, он немного прошел вдоль каменной кладки, повернул за угол и увидел неровные груды камней. На нескольких обломках еще виднелись следы резьбы; должно быть, они находились над входом. У других были скруглены края. Многие камни почернели, обуглились, как будто пострадали при пожаре.
«Я нашел пропавшую церковь», — подумал Ратлидж. Да, он нашел более раннюю церковь, рядом с которой, как и полагалось, хоронили усопших. Теперь стало понятно, почему мавзолей Расселов находится в таком месте. Оказывается, он располагался вовсе не с краю освященной земли, а ближе всего к старой церкви. В ее тени Расселы обрели причитающееся им по праву место упокоения. Словно выложили свой последний козырь.
Ратлидж обошел руины сгоревшей церкви со всех сторон. Она была маленькой, как многие старинные сельские храмы. После разрушительного пожара, наверное, прошло много лет; почти все камни разобрали на коровники и дома: в здешних краях камень был редкостью, а главным строительным материалом служил кирпич.
Моррисон, приходской священник, что-то говорил о глубине залегания грунтовых вод; старая церковь тоже находилась на возвышенности и не могла пострадать во время наводнений. Кроме того, мертвецов можно было хоронить, как полагается, в земле, а не в наземных саркофагах.
Теперь уже невозможно было понять, давно ли сгорела церковь — и когда ее построили. Может быть, ее судьба была предрешена во время роспуска монастырей при Генрихе VIII? А может, длинная рука Кромвеля, питавшего пуританское отвращение ко всему, имевшему привкус высокой церкви, дотянулась даже до Фарнэма?
Хэмиш сказал: «Не так все страшно. Скорее всего, она разрушилась в грозу, а у жителей деревни не хватало денег, чтобы отстроить ее заново».
Ратлидж улыбнулся про себя. Практичный Хэмиш всегда предпочитает самые простые объяснения и наотрез отказывается верить в причуды судьбы. Хэмиш, его непреклонный вечный спутник, чей прагматизм часто побивал бессмыслицу войны и военных решений.
Возвращаясь к машине, он произнес вслух:
— Жители Фарнэма не показались мне особенно богобоязненными.
Хэмиш парировал: «Скорее всего, они не Бога боятся, а дьявола».