Пролежав несколько часов без сознания, Одарка к вечеру пришла в себя и заговорила. Вполне связно и осознанно. Она, еще нетвердо встав на ноги, даже стала беспокоиться о собственной внешности и одежде. Попросила миску с водой, чтоб глянуть на свое отражение и умыться, стала сокрушаться, что все на ней грязно и затерто. При осторожной попытке расспрашивать, что она помнит, немного поплакала-попричитала о погибших деточках, о своей разнесчастной судьбинушке. Очень удивилась, что оказалась в Азове, потеряв сознание в родном селе на Полтавщине. Путешествие в ногайском чамбуле, а потом и казацком таборе помнила очень смутно, как и жизнь в Азове до «пробуждения». При попытке вспомнить подробности у нее заболела голова, посему сеанс воспоминаний прервали, женщину накормили и уложили спать. Одарка вернулась в реальный мир, а у легкомысленно вылечившего ее попаданца добавилось проблем. И нешуточных, недетских, хотя и связанных частично с детьми.
* * *
Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Эту истину Аркадий узнал на собственной шкуре еще в младших классах школы. Однако, вероятно, по слабости характера и наличию некоторой толики интеллигентщины, попавшей к нему от родителей, напарывался на неприятности от своих добрых дел все снова и снова. В этот раз он попал по-крупному.
Первым звоночком послужила беседа с азовским атаманом Петровым. Встреча была рядовой и деловой, но, неожиданно для попаданца, начал ее атаман не с проблем созревания селитры или накопления золы от сгоревшего каменного угля.
– Говорят, ты женщину от безумия излечил?
– Ну… можно и так сказать, – с нескрываемой гордостью ответил попаданец. Не имея серьезных знаний по медицине вообще, тем более – по психологии, вытащить человека из пучины безумия было, по любым меркам, достижением нерядовым.
– Тогда, может, и мне поможешь? У моей сестры старший сын… с детства… не совсем… в разуме. Заговаривается…
Рассказ об ущербности собственного племянника давался знаменитому атаману тяжело. Видно было, что для него это по-настоящему больной вопрос.
«Упс! епрст!!! Приплыли. Черт меня дернул связываться с этой бабой! Теперь придется выкручиваться. Мне только славы великого лекаря не хватает для полного счастья».
– Если с детства, то, скорее всего, это шизофрения. Или, может быть, паранойя. Я в них не разбираюсь, так что даже не смогу определить. Он не буйный?
– Нет, что ты! Обычный на вид ребятенок. Ласковый, послушный, только вот…
Аркадий, видя, как переживает Осип, помолчал, собираясь с духом:
– Видишь ли… то, что тихий и ласковый, это как раз и плохо. Наверное, я ведь не специалист, он шизофреник. А эта болезнь и у нас, там, в будущем, считалась неизлечимой.