Глава восьмая
Тропка, по которой еще никто не ходил
Артём сидел на мелководье. Даша, стоя рядом с ним на коленях, обрабатывала его царапины кусочком меха, смоченным в жгучем, неприятно пахнущем настое. Грива стоически терпел процедуру. Впрочем, боль он всегда переносил неплохо. Куда труднее было переносить близость очаровательной девушки, которая, в отличие от настоя, пахла просто потрясающе, а выглядела даже лучше, чем пахла.
Но Артём, сжав зубы и сцепив за спиной руки, чтобы те ненароком не проявили инициативы, терпел.
Правда, некоторые вещи скрыть довольно трудно, но если Даша и заметила некую неумышленную реакцию организма Гривы, то виду не подавала.
Руки ее порхали, как бабочки, а сама она напевала монотонно что-то вроде: «Храбрый охотник, добывший много мяса, возвратился домой и отдыхает…»
Позже Грива узнал, что эта «колыбельная», слова в которой не имели особого значения, — составная часть местной медицины. Что-то вроде слабого обезболивающего. Более эффективным обезболивающим была какая-то наркотическая настойка, которой напоили Батани. Раненого охотника врачевал сам Шадаква. Грива не ошибся: у парня действительно оказалось сломано ребро. И повреждено что-то внутри. Но Шадаква заявил, что пройдет месяц (лунный, естественно), и Батани снова будет охотиться.
Что же касается Гривы, то Шадаква глянул на него мельком и переадресовал Даше. Артём этому был только рад.
Даша закончила и встала. Грива остался сидеть, любуясь ее ножками.
— Пойдешь со мной за лыком? — спросила девушка.
— Да.
«Лыко», строго говоря, было не лыком, а мягкой волокнистой корой одного дерева. Именно из этой коры изготовлялась местная «ткань».
Даша упорхнула к хижине Шадаквы — вернуть остатки дезинфицирующего настоя, а Грива решил подождать ее «дома».
Перед хижиной три женщины, Пангун, Л’лашни и еще одна, имени которой Грива не знал, занимались делом: обрабатывали каменными скребками растянутую на колышках шкуру г’ши. Шкура была огромная, как волейбольное поле. Артём еще раз подивился: как им все-таки повезло — завалили такое чудовище.
— Где Архо? — спросил Грива.
— Спит, — Пангун кивнула в сторону хижины. — Есть хочешь?
Грива покачал головой. Сразу после возвращения они с Архо и Хаалой умяли половину печенки г’ши. То есть примерно по полкило сырого мяса на брата.
Незнакомая женщина послала кокетливый взгляд.