Итак, проанализируем конкретные действия Шадаквы.
Действие первое: Шадаква предупредил Ва-Багана, что меня трогать нельзя.
Допустим, Шадаква сделал это, чтобы избежать открытого конфликта гостя и Ва-Багана. Допустим. Не будь этого предупреждения, Ва-Баган наверняка попробовал бы проверить меня «на вшивость»…
И, скорее всего, получил бы качественную взбучку.
Но убивать его я не стал бы. Не тот случай.
То есть, пресекая прямой конфликт, Шадаква лишил нас с вабу возможности определить, кто круче, с помощью «честной» драки.
Действие второе: Шадаква предлагает крутому вабу «убедить» Дашу в том, что он — более подходящая кандидатура в «бойфренды», чем я. Ва-Баган уверен в собственной силе убеждения, но он — не слепой. И не мог не заметить, что девушка симпатизирует мне. Следовательно, ее следует избавить от «дурного влияния» чужака. А поскольку отогнать от нее меня — нельзя, простой как грабли вабу решает украсть «предмет спора». И из «честного соперника» становится «подлым врагом». Теперь судьба «волка» предрешена. Ва-Баган мог бы стать убийцей, но я-то уже им был. Убивать врагов для боевого офицера — дело не то чтобы обыденное, но привычное. Как только Ва-Баган из соперника превратился во врага, его участь была предрешена. В подобных ситуациях я либо не дрался вообще, либо дрался всерьез. То есть моей целью была уже не победа, а уничтожение противника. Так меня учили. А учили меня хорошо. Поэтому, даже и не подвернись мне копье с неснятым наконечником, я все равно убил бы Ва-Багана.
Создал ли Шадаква такую ситуацию сознательно? Очень может быть. Если этот мудрый дедушка запросто «читает» чужака, то в душе и мозгах «своего» Ва-Багана Пришедший Издалека должен чувствовать себя как дома.
Итак, Обвинению все ясно.
А Защите?
Что если Шадаква просто ошибся? Недооценил мои силовые возможности? Или переоценил облагораживающее влияние «Эдема»? Или уповал на какие-то местные традиции, о которых я понятия не имею. Может, у них обычай такой — похищать невесту. Вроде как на русских свадьбах. А теперь представим ситуацию, когда жених — не русский, а, скажем, дикий черкес лермонтовских времен, для которого похищение невесты — не игра, а реальный киднеппинг. Простой горский парень, увидев, что нехорошие дядьки уволакивают его суженую, не раздумывая начнет бить на поражение. То-то будет сюрприз, когда вместо выплаты «выкупа» жених перестреляет похитителей.
Правда, в данном случае «женихом» был Ва-Баган. А я — кандидатом в «бойфренды», не одобренным «родителем невесты» и нарушившим основное табу племени — «не убий». То есть преступником.