Утро Судного Дня (Мазин) - страница 7

Шагах в десяти стоял человек.

И не просто человек: мускулистый красавец, будто скопированный с рекламной голограммы. Более того, он совершенно определенно принадлежал к белой расе. Светлая бородка, длинные, добела выгоревшие волосы, пронзительно-голубые спокойные глаза.

Бедра незнакомца охватывала повязка из серой ткани, похожей на тонкий войлок, перехваченная ремешком. У правого бедра незнакомца висел маленький топорик, у левого — небольшой кожаный мешок. В правой руке красавец-блондин держал длинное копье с черным листообразным наконечником.

Артёму уже приходилось знакомиться с представителями племен, ведущими первобытно-общинную жизнь. И по гало-фильмам, и лично. Так что у него имелось кое-какое представление о внешности диких аборигенов.

Почти все они были низкорослыми, да и телосложение их оставляло желать лучшего. Обычное следствие близкородственных браков, несбалансированного питания и отсутствия регулярной медицинской помощи.

Рекламный супергерой в это представление не укладывался. Совсем не укладывался!

Пока Артём изучал супергероя, супергерой не менее внимательно изучал Артёма. Когда же небесно-голубые глаза остановились на «оружии» Гривы, красиво очерченный рот героя тронула легкая усмешка.

Артём поспешно бросил злополучный сук на землю.

Черт! У него было совершенно кошмарное ощущение нереальности происходящего. Нет, еще более абсурдно: смесь ощущения нереальности и «дежавю». Словно они уже когда-то встречались с этим белокурым красавцем и… И ни на чем не основанная уверенность, что парень не станет тыкать Гриву в живот своим замечательным копьем.

Словно в подтверждение этого ощущения супергерой улыбнулся широко и добродушно, перебросил копье в левую руку, а правую протянул Гриве.

Тот, слегка обалдевший, машинально пожал ее. Незнакомец тут же отдернул руку. На загорелом лице выразилось недоумение. Он произнес несколько слов с вопросительной интонацией.

— Не понимаю, — сказал Артём по-русски. — Но безусловно рад встретить вас, сударь, в этом диком месте.

Если бы герой тоже заговорил по-русски, Гриве пришлось бы выбирать между трактовкой происходящего или как грандиозной мистификации, или (что куда более вероятно) как помрачения его, Гривы, рассудка.

Но незнакомец ограничился тем, что внимательно выслушал Артёма и подал еще одну реплику. Похоже, уже на другом диалекте того же языка.

— Не понимаю, — Артём покачал головой.

Незнакомец тоже покачал головой, затем приложил руку к груди и произнес:

— Архо!

Вернее, «х’А’р’хо», с придыханием и маленькой паузой внутри.

— Артём! — в свою очередь представился Грива.