— Я люблю тебя! — выкрикнула она вслух, чувствуя невыразимое блаженство от близости с ним, от прикосновения его горячих рук, губ, всего его молодого сильного тела.
— Куда мы едем?
— На ужин на Клей Стрит. Там сегодня собирается кое-кто. Но прежде мне нужно кое-что сказать тебе. — Сейчас? Стэн остановил автомобиль, свернул на обочину дороги, повернулся к Джастине с озорным взглядом, притянул ее к себе, поцеловал так крепко, что ей стало больно. — Ты выглядишь неотразимо. Я сказал тебе одеться сногсшибательно, но я не хотел бы быть повергнутым сам.
— Глупости. — Но слышать их было приятно. На Джастине были зеленая с золотым рубашка а-ля-хиппи и облегающие черные бархатные брюки, черные замшевые туфли. Она распустила волосы, как Стэн и просил. А под рубашкой ничего не надела. Вот это казалось самым обескураживающим и эффектным. Стэн, казалось, совсем потерял голову, пока они ехали в машине.
Вечер организовал создатель фильмов из Сан-Франциско, выпустивший недавно хит с рекламой лекарств. Он давал вечер, чтобы отпраздновать это событие в новом доме. Когда Стэн и Джастина прибыли, по пустому дому под звуки печального блюза бродило уже около двухсот человек. Они стекались, чтобы посмотреть на них, как Джастине показалось, из всех уголков дома. В доме не было ни мебели и ничего на стенах. Единственной декорацией были люди, а они оказались, удивительно живописны, все молодые, все в стиле Стэна, на них было приятно посмотреть. Девочки в хипповых юбочках, в джинсах в облипочку, с торчащими, как будто наэлектризованными волосами и причудливым взглядом. Длинноволосые юноши в такого же стиля одежде. Почти все были уже в небольшом подпитии, а в воздухе стоял запах травки.
Сам дом был великолепен, в викторианском стиле, с огромными лестницами, казалось, взметнувшимися в поднебесье. Люди разбрелись группами по углам, занятые откровенными беседами. Это был очень типичный для Сан-Франциско вечер, который нельзя было встретить нигде больше.
— Слишком непривычно для тебя, Джас? Джастина действительно чувствовала себя немного не в своей тарелке, но вопрос Стэна заставил ее подобраться, чтобы ее чувства не отражались на лице.
— Нет, все хорошо. Я так думаю, ты привел меня сюда, чтобы я вживалась в образ? Мне даже нравится.
— А мне кажется, что мне очень нравишься ты. Пойдем, я представлю тебя кое-кому из группы.
— А что, они уже здесь?
— Частично.
Стэн взял ее за руку, и они поплыли в толпе, неожиданно плотной и тесной, им то наступали на ноги, то пускали дым опия в лицо, то они сами остановились, чтобы взять бокалы предложенного красного вина, которое наливал из кувшина кто-то сидящий прямо на полу. Всего разливающих на полу вино было человек пятьдесят.