— Но, Дик, — продолжала Мэгги, уткнувшись в жесткие волосы своего любимого мужчины, — надо ли так спешить?
— А почему нет? Разве у нас есть какие-то причины откладывать? — Дик Джоунс взял в свои ладони лицо Мэгги и требовательно заглянул в ее смущенные глаза. — Так у нас все-таки есть причины, Мэг? Ну-ка сознавайся! Может быть, ты все же присмотрела еще кого-то?
— Да нет, — счастливо засмеялась Мэгги, но тут же ее пронзила внезапная мысль о Люке О'Ниле. Он так давно исчез из ее жизни, что она даже и думать забыла о том, что он все еще остается ее мужем. Мэгги вздрогнула, и Дик Джоунс почувствовал, что что-то изменилось. Он пытливо заглянул в ее глаза и нахмурился:
— Что, Мэгги? Что-то случилось?
— Да. Ведь я не разведена с Люком О'Нилом. Я же не думала никогда, что это будет для меня так важно. Но это так.
Дик Джоунс встал, все еще держа Мэгги на руках, и задумчиво прошелся по комнате, покачивая ее, как ребенка. Она тоскливо посмотрела на него, светлые прозрачные слезинки показались в уголках ее глаз и тоненькой струйкой скатились по щекам.
— Вот видишь, любимый, значит, не суждено нам…, — прошептала она. Дик Джоунс подошел к креслу, усадил ее в него Мэгги и сам уселся на скамеечке возле ее ног. Она боялась взглянуть на него и сидела, опустив глаза на свои сложенные на коленях руки.
— Эй! Ну и чего ты раскисла, — услышала она вдруг веселый голос Дика и удивленно вскинула глаза.
— Чего, спрашиваю я тебя, ты так расстроилась? Сколько времени прошло с тех пор, когда ты его видела в последний раз? — Дик насмешливо посмотрел на нее.
— Тридцать с лишним лет, — прошептала Мэгги.
— Так вот, если за тридцать с лишним лет человек, считающий себя мужем, ни разу не поинтересовался, жива ли его жена, где, как и с кем она живет, можно ли считать, что этот человек вообще существует на белом свете. Я, конечно, не хочу обижать человека, даже такого, как этот господин, но, думаю, что его уже давно съели крокодилы или он сломал себе шею где-нибудь на плантациях вместе со своим дружком, как его? Арно? Так вот вместе с Арно. — Дик начал злиться, как будто видел перед собой ничтожного Люка О'Нила, который вдруг явился и отнимает у него любимую женщину, на которую давно уже потерял все права.
— Ладно, Мэг, любимая. Я тебя знаю, теперь ты будешь из-за этого переживать. И я бы предложил тебе подать на развод… но ведь для этого необходимо хотя бы знать, где он, и получить его согласие. Этого мы сделать не можем, потому что его нет и не будет, я уверен в этом. Поэтому успокойся, Мэг, и никогда больше не вспоминай, что у тебя когда-то был муж. Его никогда не было. А сейчас посмотри на меня, моя любимая, давай я тебе вытру слезы, вот так, улыбнись и скажи: «Любимый мой, я согласна быть твоей женой».