В лучах заходящего солнца разглядывая ауру этой восхитительной, желанной им девушки, он увидел тонкую золотую нить. Сомнений не было, он хорошо знал - что это. Детские защитные чары. Именно так родитель защищает неразумное дитя, чтобы он не поранился своей магией. Именно такая нить еше три года назад была у племянника. Саймон отлично помнил, как Ларри заговорщическим шепотом просил снять это ограничение, чтобы побаловаться с друзьями. Пришлось огорчить мальчишку - пока у мага не родился первенец, он этого сделать не может.
Выходит, Алёна - маг? Только сама об этом не подозревает. Детская защита купирует магию, превращая в обычного человека. Но как такое возможно? Её снимают с ребенка в десять лет!
Почему молоденькая волшебница знать не знает, кто она? И где, Мордред забери, были его глаза? Ведь девушка редкостная красавица, даже по меркам магического мира. Как же он сразу не понял, что она не может быть человеком?
Когда они пришли к дому, Ефимыч внес небольшую сумятицу в его размышления, резво выдав ему пару полотенец, потащил куда-то крикнув:
- Пойдем-ка со мной, милок! Мы сейчас скоренько помоемся, а потом уж и Алёнка, когда парок полегче будет. А ты, внучка, ужин пока спроворь.
Бросив на Алёну вопросительный взгляд, Саймон получил в ответ усмешку и тихое напутствие, мол, держись, с дедом париться не просто. Рассудив, что отказаться от этого неведомого действа, не обидев старика, никак не выйдет, он смиренно проследовал за стражем.
Не смотря ни на что в бане Саймону было интересно. Только вот думать в жаркой комнатке было невозможно. Он честно пытался, но, когда Ефимыч, обещая отличный пар, плеснул ковшиком на камни в печке и достал связку дубовых веток, он, разморенный окутавшим его ароматом трав, покорно принял дальнейшее истязание в виде шлепков вышеупомянутой связки, с последующим выпадением из реальности.
- Вот, студент, потом расскажешь у себя там, в буржундии, про русскую баньку-то! - приговаривал дедок, охаживая его душистым веником. - Это вам не в джакузях полеживать. Щас из тебя всю хворь затаенную выбьем, поутру встанешь, будешь, как заново рожденный.
- Ефимыч, - взмолился Саймон после особенно сильного удара по спине, - по-моему, мне хватит. Я уже сейчас готов умереть и родиться заново.
Дед расхохотался:
- Ладно, парень, живи.
Только Саймон поблагодарил было Мерлина за окончание этой пытки, как страж окатил его ледяной водой из деревянного ведерка. Это было что-то. Витиевато выругавшись, он ещё раз поблагодарил Мерлина, только уже за то, что страж понятия не имеет, какая грязь только что вылетела у него изо рта в священном для деда месте.