— Герцог хочет найти настоящего убийцу твоей Мадам. Он хочет освободить тебя.
— Я никогда не буду свободна. До тех пор, пока мой кузен стремится обладать мною.
— Я немного рассказала герцогу о том, что твой кузен вытворял с тобой.
— Тебе не стоило это делать! — Глаза Энн наполнились ужасом. — Я не хочу, чтобы он знал…
— Почему? Зато теперь он знает, что за извращенный мерзавец Норбрук.
— Я… Мне стыдно. Я не должна была это допускать. Я…
— Это не твоя вина, — твердо заявила Кэт. — Ты была ребенком и делала то, что тебе говорили. Поверь мне, я понимаю, что ты вынесла.
— Он не делал ничего по-настоящему… плохого. До той самой ночи, когда пришел ко мне в комнату. Но тогда я была уже постарше. До этого он просто сажал меня на колени, прикасался ко мне, целовал. Он хотел жениться на мне…
— Перестань, Энн! Он не должен был прикасаться к тебе, когда ты этого не хотела. Это он был не прав, а не ты. И потом, я не верю, — улыбнулась Кэт, — что Марч разобьет твое сердце, думаю, он никогда тебя не отпустит. Тем более у меня есть подозрение, что это ты разбиваешь его сердце.
После посещения Боу-стрит Девон заглянул в контору своего сыщика Уинтера, где получил отчет о поиске пропавшей жены и ребенка капитана Таннера. Девон дал сыщику описание Энн и попросил утром послать на поиски людей в район доков. Потом отправился в бордель на Уоппинг-стрит, где Энн была пленницей в течение пяти лет.
Здесь пахло сексом и опиумом, стены были задрапированы красным. И как только Девон вышел из холла, перед ним предстала огромная картина, на которой была изображена обнаженная женщина. Выписанная в натуральную величину грудь находилась как раз на уровне его глаз.
По крайней мере он никогда не заглядывал сюда прежде. Ему была бы ненавистна мысль о том, что он приходил сюда, когда всего в нескольких шагах в плену этого борделя находилась Энн.
Но он захаживал в бордели, подобные этому. Он делал это ради удовольствия, а для Энн это было адом. Развратный дед внушил Девону мысль, что он должен посещать бордели чтобы доказать свою зрелость. Теперь Девон понимал, каким был идиотом. Отец однажды сказал ему, что удовлетворить свою страсть может любой идиот. Умному мужчине, говорил он, нужно влюбиться и наслаждаться тем, что жена является партнером и в постели, и за ее пределами.
Девон вошел в салон, стараясь вести себя как богатый лорд, у которого на уме, кроме поиска удовольствия, ничего нет. Странно, но он не знал, как играть эту роль теперь.
В большом салоне на диванах сидели, развалившись, мужчины. У большинства в руках были бокалы с ликером, их развлекали внимательные полуобнаженные женщины.