— Твои сестры сказали мне, что я никак не повлияю на их шансы выйти замуж. Но скандал из-за нашего брака все равно отразится на них. Я была шлюхой, — тусклым голосом сказала Энн. — Как же я могу выйти замуж за герцога и стать герцогиней? Меня никогда не примут в обществе. Я должна подумать о нашем ребенке. Моя запятнанная репутация навредит ему.
— Поверь мне, Энн, никто в обществе не посмеет и слова сказать против тебя…
— Девон, надеюсь, ты больше никого не избил в Гайд-парке?
— Нет. Все прекрасно знают, что меня лучше не провоцировать. Когда ты станешь моей женой, они отнесутся к тебе с уважением.
— Но без особого желания. За вежливостью будет скрываться злоба, которая примется искать выход.
Девон остановился и развернул ее к себе. Лицо у него было бледное, ветер трепал мокрые волосы.
— Энн, какая разница, кто и что думает? Меня не волнует твое прошлое, и мне наплевать, что об этом думает в обществе какая-нибудь лицемерная матрона. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Семь месяцев я с благоговейным трепетом наблюдал, как ты открыла свою школу и работала, пытаясь хоть что-то изменить в этом мире. Ты — самая поразительная женщина из тех, что мне приходилось встречать. — Девон опустил голову. — Или ты продолжаешь говорить «нет», потому что считаешь, что я не слишком подхожу для тебя?
— Девон!
Он неуверенно протянул руку и положил ее на живот Энн.
— Я хочу, чтобы наш ребенок родился в законном браке. Мечтаю растить его вместе с тобой. Энн, позволь мне это сделать. Я обещаю, что буду хорошим мужем и отцом. Знаю, что ты хочешь независимости, но, может, ты доверишься мне и дашь шанс попытаться сделать счастливыми тебя и нашего ребенка?
У Энн разрывалось сердце.
— Мне хочется сказать «да», но я так боюсь…
У нее так скрутило живот, что она не могла говорить. Задыхаясь, она прижала руку к животу, чуть ниже руки Девона. Он поддерживал ее под локоть, стараясь приободрить. Вдруг между ног у нее потекла вода.
— Боже мой! Я гуляла, потому что… потому что повивальные бабки в трущобах всегда твердили, что если женщина ведет активный образ жизни, то ребенок может родиться быстро. Я с нетерпением ждала этого! Думаю, я очень хорошо постаралась, у меня только что отошли воды. Я рожаю!
Волны боли быстро накатывали одна за другой. Девон молился, чтобы священник не покидал гостиную.
Домик Энн оказался удивительно простым, с тонкими стенами. На плите закипела вода, и теперь он теплой водой обмывал ей лицо, убирая влажные от пота волосы. Как он мог позволить ей уехать от него?
— Я знаю, что представляет собой светское общество, — прошептала Энн. — Я ненавижу его за то, что оно обвиняет невинные жертвы. Я презираю его за осуждение девушек, которые потеряли честь только потому, что мужчина воспользовался своим преимуществом над ними. Я знаю, что никогда не буду угодна этому обществу. Ты — герцог. Тебе нужна талантливая, остроумная жена, которой восхищается свет…