— Никуда не ходи с этим человеком, Шеннон. Отойди от него! — раздался вдруг стальной голос Блейка.
— Что? — переспросила возмущенно Шеннон. — Нет, ты ведешь себя просто возмутительно! Какое это имеет отношение к тебе? Если мне понадобится узнать твое мнение, я…
— Шеннон, — неожиданно смягчившись, сказал Блейк, — ради Бога, прислушайся к словам песни!
— Хорошо, если сейчас это так важно… — недоуменно проговорила Шеннон и, прислушавшись к словам, узнала в них строки, которые неоднократно присылал ей «самый страстный поклонник».
Шеннон вдруг осенило. Взглянув на Тома, она раскрыла от удивления рот и почувствовала, как в ней зашевелился страх. Карего цвета глаза ведущего ночного канала бегали по сторонам, и Шеннон никак не удавалось встретиться с ним взглядом. Еще не осознавая как следует происходящее, не готовая действовать, девушка почувствовала холод гладкого ствола на своей шее.
— Шеннон, — голос Блейка звучал как будто издалека, — Том Чемберс — твой таинственный поклонник. Ведь ты не хочешь никуда идти с ним?
Последние слова были похожи на шутку. Этот великий конспиратор до сих пор не заметил оружия. Шеннон бросила на Блейка быстрый взгляд, а Чемберс в это время еще сильнее сжал ее руку и, повернув лицом к Блейку, притянул поближе к себе. Шеннон Смит стала живым щитом. Чемберс прижал дуло пистолета к виску Шеннон. Чтобы легче было вышибить ей мозги, предположила Шеннон.
Эта сцена навсегда запечатлелась в сознании Блейка — застывшее лицо Шеннон, дуло пистолета у ее виска, остекленевший взгляд Чемберса и его искаженное злобой лицо. Блейк не ожидал, что он начнет действовать так стремительно.
Шеннон прерывисто дышала, во рту у нее пересохло. Она посмеивалась над теми, кто беспокоился о ее безопасности, и не верила, что ее поклонник опасен. Да ее застрелить мало! Она чуть не застонала от отчаяния, понимая, что эта мысль может стать очень даже реальной.
Краешком глаза Шеннон видела Сидни и Джо и еще несколько мужчин — гостей передачи, которые пытались подойти поближе. Шум в зале смолк, и только звучал последний припев песни. Шеннон были знакомы эти слова, и, если бы это могло помочь, она готова была спеть их вместе с исполнителем:
В мечтах все ночи лишь тобой согреты.
Но новый день встает,
И утро новое с рассветом
надежду на любовь несет.
Хочу любить я страстно, нежно,
испепелять любовью в прах.
Мои мечты, мои надежды
находятся в твоих руках!
Шеннон хотелось плакать. Том Чемберс был напряжен, как струна, казалось, что напряжение, исходящее от него, было осязаемым. Шеннон посмотрела в лицо Блейка — человека, которого она любила, — и подумала, что, возможно, сегодня они спорили в последний раз. Если это действительно так, то, похоже, у них уже не будет шанса помириться. К чувству страха прибавилось горькое сожаление, и по этому поводу Шеннон чуть было не всхлипнула.