– Так Озерная же была, вы знаете. – Гость выпрямился, смахнул с подлокотника учебник, потом срочно поднял его с пола.
– Это мы с тобой знаем, что Озерная. А Марфа ее не помнит. Выясни, кем Дуська нашей барышне представлялась. О чем они говорили, что делали. Как прояснишь ситуацию – сразу ржавой водичкой угощай. – Крылатка прищурилась, отвернула голову. Не иначе не разделяла мнение Старого относительно способов проведения допроса. – Жалеешь, что на это согласился?
– А я не соглашался. Вариантов не было, – почему-то обрадовался гость. – У меня статус зыбкий. Если по мирской терминологии, то я сын врага народа. И брат, к тому же. В такой ситуации вам отказать – дороже выйдет.
– Допустим. Хотя насчет «брата» ты загнул. Я был на суде. Срок у Лены маленький, дали два года, хотя могли и пять. Присяжные ей сочувствовали. Я бы на твоем месте так сильно за репутацию не беспокоился. Это ей надо переживать, что у нее есть родственники с таким темным прошлым. А она за тебя волнуется. Просила приглядеть. Так что не ты на меня работаешь, а я за тобой присматриваю. Так легче?
В прихожей, проследив за тем, как учебник Мюллера исчезает в недрах кожаного рюкзака, Савва Севастьянович улыбнулся:
– Ты близко все не принимай. Считай, что это практика, как в Шварце бывает.
– Там много чего бывает, – строптиво отозвался гость, – особенно на преобразованиях. Можно и возраст поменять, и пол, и копыта отрастить с рогами…
– Рога нам без надобности.
Цирля вышла в прихожую, только когда за гостем захлопнулась вытертая, обитая рыжим дерматином дверь. В нескольких местах сквозь прорехи в обивке высовывались клочки свялявшейся ваты. Посмотрев на работу лап своих, кошавка мявкнула, а потом расправила крылья, взлетела наверх, ближе к полочке для шляп. Там еще оставался кусок целых, неизодранных обоев.
* * *
Ленка, привет!
Извини, что вчера не перезвонила. У меня в подъезде молодожены начали лаяться. Я под их дверью стояла полчаса и тушила скандал. Вручную! Я какая-то тухлая стала, раньше бы через пять этажей все решила, не выходя из квартиры.
Вообще не представляла раньше, как мирские тетки с детьми могут дома сидеть. С одной стороны, со скуки опухаешь – дни одинаковые, как пододеяльники. А с другой – дел до фигища, я даже волосы ведьмовством крашу, на парикмахершу времени нет. Хорошо, что Анька взрослая. Будь она младенцем – я бы уже удавилась.
Анька из школы таскает пятерки, я хвалю. А нашему она не хочет учиться. Я не знаю, может, у нее ведьмовство с матерью ассоциируется, и поэтому она так тупит. Стараюсь не злиться, но выходит не очень.