Кроме того, у него были личные причины ненавидеть Жанну. Дважды победы ее армии заставляли его бежать. Первый раз это произошло, когда французское войско заняло Реймс - его родину и излюбленную резиденцию. Кошон бежал в Бове. Но пробыл он там недолго. Современный хронист так рассказывает о последующих событиях: «В 1429 г. город Бове сдался королю Карлу VII. А в этом городе герцог Бургундский поставил епископом некоего парижского доктора по имени мессир Пьер Кошон, самого ревностного сторонника англичан. И вот против его желания горожане Бове отдались под власть французского короля, а названный епископ был вынужден бежать к герцогу Бедфорду».[14] Другая хроника сообщает, что вступлению французских отрядов в Бове предшествовало народное восстание, направленное против оккупантов и их ставленника - епископа.
Кошон бежал в Руан. Его земельные владения были конфискованы, а денежные доходы взяты в казну Карла VII. Потеря богатств вновь низвела его на положение платного агента в самом прямом смысле этого слова: жалование, пенсия и случайные платежи вновь стали единственным источником его существования. Легко представить, как ненавидел он Жанну, которую считал главной виновницей постигших его неудач, и как ликовал, когда ему неожиданно представилась возможность свести с ней счеты. Да, английское правительство знало, на ком остановить свой выбор.
***
Переговоры о продаже Жанны англичанам начались в середине июля и продолжались в течение полутора месяцев. Вел их Кошон, Он предложил от имени Генриха VI 10000 ливров, которые следовало распределить между «совладельцами» Жанны: Филиппом Добрым, Жаном Люксембургским и офицером, уступившим ему пленницу (Т, I, 10). По военным обычаям того времени такой выкуп платился за принца крови, коннетабля (главнокомандующего сухопутными силами Франции), адмирала, маршала или по меньшей мере генерального наместника маршала. Согласившись внести столь крупную сумму за дочь крестьянина, английское правительство официально приравняло Жанну к одной из этих высоких особ.
Это были поистине огромные деньги, и Бедфорд не собирался требовать их из королевской казны. С самого начала предполагалось, что выкупной платеж будет взыскан с населения оккупированной территории: за «арманьякскую ведьму» должны были платить сами французы.
В конце августа стороны пришли к соглашению относительно величины выкупа и распределения его между «совладельцами» пленной. В сентябре послушные воле оккупантов штаты Нормандии вотировали чрезвычайный побор, часть которого (10000 ливров) предназначалась для уплаты выкупа «за Жанну-Деву, отъявленную колдунью и предводительницу войск дофина» (Q, V, 178, 179). Не дожидаясь, пока вся сумма поступит в казначейство, английские финансовые чиновники авансировали ее для передачи представителям бургундского герцога.