Внезапно сильно побагровевший лицом генерал Шумилов шумно развернулся к полковнику Невжинскому, который успел подойти к этой внезапно образовавшейся группе, и у него грозно поинтересовался:
- Что за странные дела, полковник, творятся в твоей бригаде? Сегодня утром я получаю от вас информацию о том, что рядовые танкисты проявили инициативу, обратились к тебе с предложением о ликвидации немецкого выступа в полосе обороны 2-го танкового батальона вашей бригады. Я бросаю дела и спешу в бригаду, чтобы познакомиться и лично поддержать инициативу этих танкистов, а тут вдруг выяснятся, что эти ребята ни слухом, ни духом не знают об этой немецкой занозе, некрасиво торчащей из задницы твоей бригады!
Пока Шумилов разносил командира бригады, полковника Невжинского, Серега Мышенков мысленно выговаривал Прошке:
- Ну, что ты наделал, Проша? Вывел из себя хорошего человека, генерала, командующего нашей армией. Сейчас он полковника Невжинского за твою грубость в порошок сотрет, а нам что за это будет?! Придется снова во внутренней тюрьме НКВД сидеть. Снова дожидаться хорошей погоды на берегу у штурмового моря! Мне такое великое сидение совершенно не понравилось и я не хочу его повторения! Оно хорошо для людей со слабой волей и трусливого характера. А мы с тобой не совсем уж такие трусы, я воевать хочу, немцев бить хочу! Так, что, Проха, давай, как знаешь, выкручивайся из этого глупого положения с нашим генералом.
Видя, как неожиданно плохо для них начала развиваться общая политическая обстановка, рядовой Ломакин моментально сообразил, что, если бой за этот неизвестный им "Форт" не состоится, то перед ними сразу же начнет маячить Лубянка со своей внутренней тюрьмой. Тогда ж у них обратного пути на фронт уже не будет, а окончательно уходить под статус "изменника родины" Прохору страшно не хотелось. К тому же Прохор к этому времени успел сообразить, что генерал-лейтенант Шумилов является настоящим телепатом. Ведь он услышал его потаенную мысль, а не произнесенные вслух слова. Поэтому рядовой Ломакин решил разговор с генералом начать и вести в мысленном диапазоне.
Набравшись духу и храбрости, рядовой Ломакин решил вмешаться в общение генерала с полковником. Прошка в медленном темпе начал формировать и посылать генерал-лейтенанту Шумилову свои мыслеобразы, в которых пытался разъяснить генералу свою позицию, поэтому проклятому немецкому укреплению, под названием "Форт". Но Шумилов вдруг громко рассмеялся, причем, его рокочущий голос прозвучал добро и с заметной к ним симпатией.