На поле боя еще не затих громкий хлопок разрыва танкового снаряда, как в радиоэфире возник голос капитана Авраменко:
- Всем, всем боевая задача выполнена! Захвачены и в наши траншеи доставлены два языка! Всем возвращаться на исходные позиции.
По всей очевидности, капитан Авраменко был сильно обижен вмешательством рядового красноармейца Ломакина в рамки его обязанностей, поэтому сейчас он ни единым словом не упомянул его в своем приказе на прекращение с разведки боем. А ведь именно танк КВ и его экипаж сейчас оказались в наиболее сложном положении на этом самом поле боя.
Два оставшиеся целыми бронетранспортера уже вернулись на исходные позиции и сейчас им уже ничто не угрожало. Танк КВ находился вблизи немецких траншей, для возвращения домой ему еще предстояло пройти почти километр пути под непрерывным вражеским артиллеристским обстрелом. Причем, огонь на поражение вела уже не одна только батарея 105 мм дивизионных легких гаубиц, а вся немецкая артиллерия этого участка фронта. Полтора километров пути танка домой были покрыты сплошными разрывами снарядов.
Механик-водитель Мышенков закрыл глаза, теперь он ориентировался по изображениям, выдаваемым на глазную сетчатку виртуальным шлемофоном. Сергей просчитывал каждый сантиметр пути, он заставлял свой танк прямо-таки танцевать среди разрывов снарядов. Пока ему еще удавалось свой КВ не подставлять под разрыв вражеского снаряда. Немцам никак не удавалось организовать и поставить неподвижную полосу из разрывов своих снарядов, чтобы воспрепятствовать этому русскому танку, вернуться на свои исходные позиции. Этот русский танк, по-прежнему, оставался неуязвимым для немецкой артиллерии, а она уже несла потери во многом благодаря высокой точности своего ответного огня, который наводчик Мишка Кувалдин вел из своей теперь любимо 88 мм танкового орудия, немецкого производства.
К этому времени наводчик танкового орудия Михаил Кувалдин прицельным огнем своей танковой пушки серьезно повредил, уничтожил 105 мм гаубицу, а также три 37 мм полковых орудия.
**************************************
Генерал-лейтенант Михаил Степанович Шумилов протянул рядовому красноармейцу Ломакину коробочку с солдатской медалью "За отвагу", а затем долго жал ему руку, одновременно направляя поток добрых мыслей и пожеланий в сознание Прошки. Только что коробочки с аналогичными солдатскими медалями за личную храбрость, проявленную в бою, генерал передал другим членам экипажа КВ, Сергею Мышенкову и Михаилу Кувалдину.
- Если бы в моих руках была бы власть, то я бы сейчас снял с вас судимость и приговор "за измену родины". Присвоил бы звание "гвардии лейтенант" и дал бы в руки командование взводами, а тебе, уважаемый Прохор Владимирович, назначил бы командиром ротой тяжелых танков. Ты рожден настоящим танкистом и, как никто другой чувствуешь и понимаешь, как эти танки можно было бы использовать в бою. Поэтому из тебя получился бы настоящий и прирожденный танковый командир. Но я не всесилен, не царь и ни бог, поэтому делаю то, что только в моих силах. Награждаю вас солдатскими медалями "За храбрость", которые может получить только настоящий танкист. Вы сумели показать себя настоящими танкистами в недавнем бою и не ваша вина в том, что этот бой прошел-таки не без потерь с нашей стороны.