Понимая серьезность обстановки, Михаил Кувалдин открыл огонь по теням, мелькавшим на дороге. Тут же по бортовой рации послышались предостерегающие крики на русском языке:
- Кто это там, вашу мать, палит по своим танкам! Вот до вас доберемся и задницу надерем за такую неприцельную стрельбу.
Прохор чуть-чуть не попался на эту немецкую удочку, голос-то был действительно русским, но вот использованные им идиомы не совсем подходили к данной ситуации. Русский человек по своему характеру очень мягок и сентиментален, но вот материнский язык у него жесток и язвителен. Этот же разговаривавший с ними немец, видимо, долго учился русскому языку в России, но так и остался европейским интеллигентом без русской сентиментальности и знания русского народного языка. А Мишка, все-таки парня родители мало пороли, думал в этот момент Прохор, вдруг оказался знатоком народного языка и послал немца, куда-то очень далеко. Тот даже растерялся, и хотел было расспросить своего собеседника, а куда именно его Мишка послал?!
Но в этот момент Кувалдин с упорством дауна продолжал стрелять по теням, мелькающим в темноте ночи. Русский голос затих, навсегда растворился в темноте ночи. Немцы так и не вышли на группу танков рядового Ломакина, а уже в другом месте прорвались к Северскому Донцу и в настоящий момент по не взорванному понтонному мосту переправлялись на северный берег реки. Их танки прорвали последнюю линию обороны 69-й армии. Из чего становилось ясным, что командарм Крюченкин так и не поверил их развединформации. Он не усилил подразделения своей армии на этом направлении.
Следуя по дороге в полной темноте, КВ нарвался на два немецких грузовика. Грузовики с пехотой в кузовах крадучись и с потушенными фарами пробирались к своим частям, которые в этот момент группировались на понтонном мосту, Мышенков танком сходу ударил в бок и опрокинул один немецкий грузовик, из кузова которого во все стороны, словно потревоженные тараканы, тут же побежали немецкие пехотинцы. С этими пехотинцами пулеметами расправились возвращавшиеся на точку рандеву танки Т-34, заодно они теперь уже из пушек расстреляли улепетывающий во все лопатки второй грузовик.
Сержант Куницын выглядел виноватым и обеспокоенным человеком, когда он внезапно столкнулся с Прохором, который, укрываясь от прохладного ветерка, задувавшего с реки, курил папиросу "Казбек". Павла сильно обеспокоило вдруг возникшее у него в сознании чувство одиночества, он попытался по мысленному каналу связаться с Прохором, но ему ответила какая-то внутренняя пустота. Такая ситуация сильно напугала этого парня, он был начинающим телепатом, поэтому не знал, как следует себя вести в этом положении. Вот он и бросился разыскивать Прохора, парня который столько ему дал в этом мире. Увидев курящего Прохора, Павел замер на месте, не решаясь нарушать его уединение, но вдруг услышал: