Вошли в кафе и разом почувствовали себя жалкими провинциалами.
Здесь с маленькой эстрады гремел джаз. В платье, похожем на ночную рубашку, хрипло пела певичка. Отплясывала, теснясь и толкаясь, джинсовая публика.
Еле нашли свободный столик. Уселись. Раскрыли меню и увидели, что здесь, кроме пирожных, кофе, коктейлей и мороженого, ничего не подают.
Для четырёх зверски голодных мужчин этот ассортимент явно не годился. Но они так устали за день бесполезных метаний по городу, что решили под конец наградить себя зрелищем псевдозападной жизни. А наесться можно было и пирожными. Коктейли подали в высоких узких бокалах. Красивые, разноцветные. В каждом торчала пластиковая соломинка. Вася, косясь на более опытных спутников, потягивал то один крепкий коктейль, то другой. Заедал то эклером, то наполеоном.
Джаз наяривал все громче. Даже те посетители, кто не танцевал, подёргивали ногами и головами в такт разухабистой музыке.
Вася решил, что так принято. Залихватски закинул ногу на ногу и тоже стал старательно трясти то своей ножищей, то головой.
— Танцевать захотел? — спросил ассистент кинооператора. — Вон сидит, на тебя смотрит красотка в менингитке. Пригласи.
И вправду. За одним из соседних столиков скучали две подруги. Одна какая-то морщинистая, старообразная. Зато другая… Другую Васе сразу захотелось угостить пирожным.
На столике у подруг ничего, кроме двух полупустых бокалов, не было.
— Менингитка — это что? — спросил Вася.
— Вязаный блин у неё на голове, — ответил помощник кинооператора.
На макушке красавицы действительно покоилась небесно-голубая нашлёпка. И глаза, у неё были голубые. Васе показалось, что она подмигнула.
— Тебе, тебе светофорит, — сказал художник фильма. — Пригласи, пригласи танцевать.
— Не умею, — признался Вася. И снова уставился на красотку.
К этому времени его организм, не привыкший к спиртному, вдруг наполнился необыкновенной лёгкостью и отвагой. Впервые в жизни неудержимо захотелось познакомиться с таким необыкновенным созданием.
Необыкновенное создание мельком взглянуло на часики, вдруг поднялось и само подошло к Васе, спросило:
— Танцуем?
— Я не умею.
Она решительно взяла его за руку, подняла с места.
На красотке была розовая кофточка с глубоким вырезом.
В ложбинке, там, где начинаются груди, сверкал крестик.
— Иди-иди, — подзадоривали в спину приятели. — Такая всему научит.
Вася оскорбился за девушку.
Она положила руки ему на плечи, повлекла в гущу танцующих у эстрады. С высоты своего роста Вася с нежностью смотрел на голубую нашлёпку-менингитку.
— Танцуй. Что ж не танцуешь?