Неясная фигура промчалась через парковочную площадку. Кто-то тяжело перевел дыхание.
— Уф, едва не опоздала! Лиз всегда запирает пожарную дверь после проверки. И зачем только это все нужно? Я уже начинаю подумывать, что она — тайный пироманьяк.
Прин. Рэчел повернулась и, не говоря ни слова, отошла в темноту, где и постояла с минуту, ожидая, пока Хелен Принс пройдет в общежитие.
— Но дождь! Разве нельзя доехать на трамвае или взять такси?
— Феб, мы же договорились. Ты пользуешься моей машиной, когда захочешь, но время от времени подбираешь меня.
— Но ведь мне нужно еще дойти до деревни! Тебе гораздо проще добраться на автобусе или такси. И ждать не придется.
— Только не дави на меня своей логикой, — рассмеялась Прин. — У меня с собой куча пакетов и никакого желания таскаться с ними по городу. Хватит того, что уже проехала на троллейбусе.
Феб попыталась сменить тактику.
— Не уверена, что мне стоит садиться за руль. Меня опять знобит, и я только что приняла таблетку.
— Тебе же не погрузчик вести. Всего лишь прокатиться на машине. Маленькой, послушной машинке. А таблетка подействует не раньше, чем через час.
Феб вздохнула.
— Ладно. Приеду. Но скоро не жди.
На последний день рождения родители подарили Прин серебристый спортивный «мерседес». Предполагалось, что «карманн джиа» перейдет сестре, но Элейн от машины отказалась, предпочтя получить взамен новенькую парусную лодку — парусный спорт стал ее очередной большой любовью. Поскольку студенткам Пелэма разрешалось иметь автомобиль только со второго семестра четвертого курса, Прин держала свой в деревне, в гараже некоего Пита. Пит уже несколько лет с удовольствием оказывал такого рода услуги, и на его стоянке не было свободных мест. Большого секрета из этого никто не делал, но администрация колледжа, если и знала что-то, предпочитала помалкивать. Точно так же она закрывала глаза на то, что некоторые девушки держали в деревенской конюшне своих лошадей. Запрет в отношении последних ввели в годы Великой депрессии, чтобы имущественное неравенство не так заметно бросалось в глаза. Конюшню в кампусе тогда закрыли и переоборудовали в жилое помещение. Поскольку стипендиальная программа тогда только зарождалась, буквально все студентки относились к имущему классу, и правило в отношении лошадей с самого начала выглядело бессмысленным жестом. Что касается запрета на автомобили, то, вводя его, администрация в первую очередь пыталась предотвратить несанкционированное оставление девушками кампуса, покидать который дозволялось только в сопровождении проверенного, благонадежного спутника. Последний должен был не только указать пункт следования, но назвать свое имя, адрес и номер телефона. «Не понимаю, почему они не требуют номер карточки социального страхования и не записывают особые приметы?», — возмутилась Рэчел после вводного инструктажа на первом курсе.