– Вас никто не просил трогать! – отчеканил сквозь зубы Манола. Его тон поразил Дара – столько в нем было нетерпимости. Его глаза выражали все, что думают умные законопослушные ксенологи о неловких самовольных браттарах.
– Ошибаетесь, – пробормотал Дар, отходя в сторону. – К тому же оно само отвалилось…
Реццы-сторожа продолжали кричать, реццы-сопровождающие окружили их, поднимая то одну то другую лапку. Их морщинистые лица кривились, будто в усмешке, мимику их Дар не знал и здорово сомневался, что это были улыбки.
– Show'em your hands[8], – потребовал Корнвэлл, от волнения переходя на родной англик. – They wanna make sure you didn't steal a thing[9].
– Relax[10]… – Дар вытянул перед собой руки с раскрытыми ладонями, сам пораженный происшедшим ничуть не меньше Манолы.
Увидев пустые руки, реццы тотчас потеряли интерес, отвернулись – сначала проводники, за ними сторожа.
Это все было дико и странно.
– Хорошо, если все закончится хорошо, – прошептал с нажимом Манола, и Дар понял что на ближайшем Совете «Прямого Ветра» предстоит нешуточный втык. Но до «Прямого Ветра» еще надо долететь…
Жара словно сконцентрировалась. Было сильно душно и, к счастью – безветренно. Они все тем же средним шагом прошли дальше, удаляясь от места происшествия, где только небольшой сыпучий холмик напоминал об отвалившемся куске мега-могучего оружия.
Да, теперь пожалуй, можно было со всей очевидностью сказать: древняя рухлядь. Еще бы: тронешь пальцем – разваливается!
Дар все думал о требовании реццов показать руки. Неужели так важен материал, из которого сделана «пушка»? (палец при этих мыслях старательно обтирался о стенки кармана, в надежде сохранить частички белого «мрамора»). Или просто – реццы имели приказ ничего не давать гостям в руки и придирались к каждой мелочи… Конечно, ему было неудобно за происшедшее, но не его же вина, что у них тут все разваливается по ходу?!
Еще через минут пятнадцать ходьбы вокруг Звездобоя лабиринтные заграды отступили от белой стены. На открывшемся ровном поле стояли какие-то агрегаты. Дар почувствовал как ёкнуло сердце – похоже, это был машинный парк. Древность того рода, что стреляла и убивала когда-то, истребляя врагов реццов…
Проводники остановились, обернулись, явно важничая. Спесь так и сочилась с их выбритых розовых мордашек. Они коротко пропищали что-то между собой, после почти хором сказали это Маноле. Манола кивнул. Словно стесняясь своего роста, он постоянно наклонялся, будто желая сравняться ростом с малышами-реццами.
– Мы прибыли в «чертог истории», – наконец перевел он срывающимся от волнения голосом. Интерлинг странно звучал с его сицианским акцентом.