Так оно и пошло, одно за другим. Кампания мебельной фирмы принесла большой успех, и другие фирмы стали заказывать «Гуд ризонз» рекламу йогуртов, шампанского, мобильных телефонов, мужских костюмов. Когда через год они получили заказ от автомобильного концерна, о котором было известно, что большую часть своих денег он зарабатывает на танках, некоторое сомнение длилось не больше одного дня, а потом в потолок полетели пробки от шампанского. Спустя четыре года «Гуд ризонз» относилось к трем-пяти самым сильным и прибыльным рекламным агентствам Германии. К этому времени Ронни давно уже был шефом, а Макс — всего лишь его послушной правой рукой. Поэтому и попытки Макса отговорить Ронни от выхода на биржу были весьма слабыми.
— Макс, старик, мы тут вкалываем уже годы до умопомрачения, как последние дураки, а что мы имеем? У тебя есть вилла на озере? У меня есть вилла на озере? Сейчас дела идут лучше, чем когда-либо, и у нас появился уникальный шанс сделать настоящие деньги.
— А если нам не повезет?
— Ну, ты в своем репертуаре! Если бы все было по-твоему, мы бы до сих пор рекламировали гнилые яблоки для каких-нибудь хиппи. Мир ждет нас, вот что ты должен чувствовать.
— Я чувствую только, что сейчас несколько фирм постоянно обеспечивают нас заказами.
— И как ты думаешь, что они сделают, когда мы выйдем со своими акциями на биржу? Они купят акции «Гуд ризонз» и подкинут нам в два раза больше заказов.
— Может быть.
— Ох, Макс! Макс, Макс, Макс — малыш Макс. Что бы ты без меня делал!
— Хм. Кстати, если помнишь, все еще существуют старые документы об учреждении «Гуд ризонз». Я не думаю, что ты собираешься подать их для регистрации на бирже.
— А, ерунда. Их надо просто выбросить.
— Но может, есть смысл как-то объяснить название? Для имиджа.
— Перевести «Гуд ризонз»? Да не надо мне никакого перевода. А потом, когда из-за курса наших акций мы переместимся на верхнюю строчку рейтинга… — Ронни улыбнулся так широко, что стали видны задние зубы, — все сами поймут, что это — веские причины.
Это произошло год тому назад: «Гуд ризонз» вышло со своими акциями на биржу. В первые месяцы курс поднимался, затем держался некоторое время на хорошем уровне, а во время кризиса нового рынка рухнул. Теперь акция стоила всего одну пятую первоначальной цены. И Ронни, привыкшему завоевывать новых клиентов своим надменным, вселяющим оптимизм шармом дельца, обещанием воздушных замков и фантастических перспектив, теперь приходилось выслушивать от каждого заказчика рекламы, что курс «Гуд ризонз» упал ниже некуда, а его фантазии, очевидно, вообще беспочвенны.