— Ушла. По делам.
— А что мой сын? Где он?
— Тут. Рядом. Спит.
— Он здоров? Всё в порядке?
— Всё хорошо. Не волнуйтесь.
— Когда вы улетаете? Вечером? Передайте Люсе, загранпаспорт няни пока не готов. Я ещё позвоню ближе к полуночи по вашему времени.
Разбуженный звонком, звуками разговора, Гришка заверещал в своей коляске. Я вышел в лоджию, откинул покрывальце, взял его на руки. Тот тотчас начал пружинисто подпрыгивать, хватать меня цепкими ручками за нос и уши.
Я внёс его в комнату, положил на постель, и он сноровисто пополз к самому её краю. С него глаз нельзя было спускать!
Я с сожалением выключил телевизор, расстелил на полу одеяло, переместил на него Гришку, к его восторгу улёгся перед ним на полу. Играть с ним было интересно. Я прятал в складках одеяла погремушку, он её запросто отыскивал.
В таком виде часа через полтора и застала нас Люся.
— Вы сами отец, у вас Ника. Как это вы могли додуматься держать ребёнка на полу? И почему он так мало ел?
Я поднялся, ни слова не говоря, ушёл в свой номер. Пора было побриться, но я почувствовал, что устал, хочу спать. Всё же заставил себя войти в ванную, взяться за помазок. И услышал, как Люся стучит в дверь.
— Купила виноград и дыню. Заходите, угощайтесь.
— Спасибо. Забыл сказать, звонил Гришкин отец, перезвонит поздно вечером.
— Что? Что он говорил?!
— Ничего особенного.
— А что вы ему сказали?
— Что вы ушли по делам.
— Каким делам?! Магазины и в самом деле все закрыты. Правда, побывала у Парфенона. Вы были у Парфенона?
— Был. Люся, я бы хотел немного поспать…
«Чёрт с вами!» – мелькнуло у неё в голове.
…Вечером всё тот же Саша Попандопулос довёз нас до аэропорта внутренних линий на своём «Пежо-206».
— Это от Константиноса, – хмуро произнёс он, передавая мне увесистую зелёную сумку, на которой латинскими буквами было выведено название его фрахтовой фирмы.
Я едва не выронил её, когда со сложенной коляской, своим чемоданом и чемоданом Люси взбирался по трапу в небольшой самолёт вслед за ней, волокущей свой второй чемодан в одной руке и Гришку в другой.
— Чао! – улыбнулась мне стюардесса, встречающая пассажиров при входе в салон.
Я в недоумении посмотрел на неё. Казалось невероятным, чтобы меня могли запомнить.
— Ясос! – снова улыбнулась она, забирая у меня тяжёлую коляску и примащивая её за спинками последнего ряда кресел.
На юге темнеет рано. Мы взлетели в сумерках. Но, когда поднялись, слева в иллюминаторе я увидел красный шар солнца. Он устало клонился к западному краю земли.
Люся сидела рядом, время от времени подкармливала Гришку из бутылочки с соской и приговаривала: