В-седьмых, принят Президентский план действий, который включает конкретные поручения ведомствам по конкретным направлениям торгово-экономического взаимодействия. Этот план должен стать основой для межправительственного экономического диалога и создания соответствующей координационной структуры по экономике, энергетике, медицине и здравоохранению, а также гражданского диалога. По итогам переговоров принято решение о создании российско-американской президентской комиссии по развитию сотрудничества. Это означает институциализацию взаимодействия Москвы и Вашингтона.
Нельзя не отметить, что США удалось добиться выгодных для себя решений по всем основным интересующим их вопросам без каких-либо заметных компенсаций Кремлю: визит Обамы действительно стал тактическим успехом американского видения повестки дня диалога с Россией.
В пользу этого свидетельствует тот факт, что Москва согласилась на воздушный транзит военных грузов через свою территорию в Афганистан при сохранении базы ВВС США в «Манасе» (то есть абсолютно никаких уступок за 4500 фактически непроверяемых рейсов в год сделано не было).
В среднесрочной перспективе ожидалось подписание аналогичного договора и по наземному транзиту вооружений (переговоры по данной теме уже идут), который, по всей видимости, стал бы еще одной уступкой Москвы.
Эксперты из окружения премьера полагали, что практическое содержание саммита Россия — США свидетельствовало о том, что «перезагрузка» реализуется Вашингтоном в одностороннем режиме. В основу предметных предложений в диалоге с Москвой ложатся только такие предложения, которые отвечают преимущественно американским национальным интересам, без их увязки с внешнеполитическими запросами России.
Подтверждением этому выступает тот факт, что две острые темы российско-американских отношений (развертывание третьего позиционного района ПРО США в Восточной Европе и расширение НАТО на постсоветском пространстве за счет Украины и Грузии), которые Россия стремилась актуализировать в ходе визита Обамы, фактически остались без ответа: американская делегация постаралась обойти данные вопросы, подчеркивая при этом стремление сохранить их значение в последующем в двусторонней повестке дня. Именно в этом контексте следует рассматривать согласованное утром 6 июля «Совместное заявление президентов РФ и США по вопросам ПРО». Оно стало не уступкой Белого дома, а лишь согласием сохранить данную тему в центре внимания последующих консультаций.
Прощупав почву и выяснив реакцию представителей «тандема», американская сторона, судя по всему, предпочла вести более аккуратную политику. Ее суть состояла в том, что официальные лица больше не выступали в качестве субъектов, транслирующих «сигналы» российской власти. В виде исключения можно назвать случай, когда Обама публично назвал Путина «президентом», однако это мог быть, как спланированный экспромт, так и банальная оговорка в условиях перенапряжения (последнее более вероятно). Поэтому во время официального визита руководителя США в Москву в качестве «провоцирующей стороны» выступали формально независимые лица, в частности, американские журналисты.