Она припарковала машину у дома № 14 и заглушила двигатель. Дома вокруг были совсем новыми. Их построили примерно в 1925 году для рабочих, ежедневно ездивших в город на поезде, и их жен, провожавших мужей по утрам и встречавших вечерним ужином. Когда папа возвращался домой, дети уже были в пижамах после купания и готовые ко сну. Оставив пальто и шляпу на вешалке в прихожей, папа целовал дочерей и пожимал ладошки сыновьям, неизменно говоря «молодец».
По обеим сторонам дороги стояли молодые деревца белого клена, посаженные специально, чтобы укрыть семейный дом густым пологом листвы. Все дома были неотличимы: широкие эркеры на фасадах, асимметричные крыши, тесные спаленки верхних этажей с карнизами. Парадные двери украшали витражи, прикрывавшие также верхнюю часть фасадных окон. Но в доме № 14 было нечто особенное. Здесь Филиппа Седжвик каждый день дожидалась мужа из города. Тут была убита тридцатидвухлетняя женщина. Мейси вынула из портфеля стопку каталожных карточек. Сидя в машине, она набросала карандашом краткое описание дома и несколько вопросов: «Почему я решила, что ее муж работал в городе? Разузнать о муже. Поручить Билли?»
Шторы были задернуты, как полагалось в случае траура. В лучах низкого полуденного солнца дом казался холодным и мрачным. «Да, — подумала Мейси, — здесь пронеслась смерть, оставив след, который исчезнет, лишь когда дух погибшей женщины обретет покой». Она вздохнула и снова обвела взглядом очертания дома, погружаясь в безмятежное созерцание. Дом казался печальным и одиноким среди целой улицы, застроенной специально Для семей с детьми. Мейси представила возвращавшуюся из школы детвору: девчонок с ранцами за спиной и Мальчишек с кепками в руках — они гоняли по улице мяч, дразнили сверстниц, дергая за косички, а девичьи вскрики неизменно заставляли матерей выглянуть на улицу и отчитать сорванцов. Согласно газетной заметке, детей у Седжвиков не было, хотя они, наверно, их хотели, иначе зачем было селиться здесь? Да, печальное место.
Едва заметно качнулась штора. Сначала Мейси подумала, что ей просто показалось. Она внимательно посмотрела на округлое окно небольшой спальни. Штора снова качнулась. За ней наблюдали. Выйдя из машины, перебежала дорогу и, открыв низкие ворота, по дорожке зашагала к парадному. Мейси громко постучала медным дверным молоточком, чтобы ее наверняка услышали в любой части дома. Подождала. Никого. Тук-тук-тук. Выждала еще, прислушалась.
Дверь отворилась.
— Когда же вы оставите меня в покое?! Вам что, больше пристать не к кому? Вы все стервятники! Стервятники!