— Похоже, на месте, — подал голос Марк, — вырывая меня из пелены задумчивости.
Сконцентрировавшись на действительности за бортом грузовика, я сверил номера на домах с отмеченным на карте адресом.
— Есть, через два дома будет пятиэтажка, нам на ту сторону, где лестница железная. Это кстати и вас касается, — это уже в окошко в кузов.
— В лучшем виде сделаем, — закивал неунывающий Маразм, — встреча с женщиной в реале после виртуального общения, это событие, и я его пропускать не намерен.
— Кто бы сомневался, — хмыкнул я, глядя, как веснушчатый админ старается привести в божеский вид свою несуразную прическу.
Дом Евгении стоял на отшибе, немного вдалеке от остальных строений микрорайона и планировался, очевидно, как начало нового, но коммунизм сменился социализмом, деньги как всегда, либо закончились, либо прилипли к рукам, и стройка встала, сиротливо торча из земли здоровенными бетонными сваями за высоким забором. Отчужденность дома была нам только на руку. Бешеные, праздно шатающиеся по округе, подходя к строению, сразу оказывались в зоне обстрела, и стрелку можно было не торопясь снимать их одного за другим, особо ни нервничая и не тратя лишних боеприпасов.
Протяжно прогудев три раза, охранник аккуратно остановил грузовик прямо под пожарной лестницей, заканчивающейся по традиции над первым этажом, и мы вчетвером задрали головы вверх. Окно четвертого этажа открылось, и на балкон выбралась девушка в яркой красной куртке, со здоровенным туристическим рюкзаком за плечами.
— Ой, дура, — протянул я, видя как Евгения перебравшись через ограждения балкона, пытается достать вытянутой рукой до спасительной лестницы. — Куда же она с таким мешком?
— Полдома, что ли хочет вынести? — Ахнул из кузова Николай.
— Следите за поляной, — рявкнул на разинувших рты стрелков в кузове Марк, — хватит на девку пялиться. Она с вами в кузове поедет, там и налюбуетесь.
Опомнившись, Марик и Николай вскинули автоматы и принялись вертеть головой по сторонам, в то время как девушка, вопреки всем ожиданиям, наконец, зацепилась за лестницу и, быстро переставляя руки и ноги, начала спускаться вниз. Достигнув второго этажа, Евгения повисла на последней перекладине на руках и, по-видимому, зажмурившись, расцепила пальцы. Прямо как я в это утро, спуская по веревке с третьего этажа. Все действо заняло не больше пяти минут, и мы не сделали не единого выстрела, еще один плюсик.
— Жива, — поинтересовался я через плечо?
— Живее всех живых, — симпатичная курносая мордашка и грива вьющихся каштановых волос, а глазищи-то какие, глазищи. Я почувствовал, что буквально поплыл. И угораздило же, в таких-то обстоятельствах.