Через секунду я вижу ее лицо с налитыми кровью блеклыми серыми глазами и чувствую легкий запах табака. Игнорируя грязную брань, охранник хватает женщину за руку и тащит в сторону лифта. Она вырывается и впивается в меня взглядом. Я непроизвольно отступаю в сторону. Неужели она меня знает? Знает, что я буду мамой Остин? Меня пронзает страх.
Охранник вцепляется женщине в руку и ведет к лифту. Она поворачивается и вытягивает шею, стараясь не упустить меня из виду. Ее лицо похоже на овсяную кашу, изо рта вылетают невнятные ругательства. В голове всплывает сказанная Санкитой фраза: «Но я-то знаю, почему она не проснулась, когда братья кричали. Я вернулась из школы и все выбросила в унитаз, не хотела, чтобы нас отдали в детский дом». Ее мать наркоманка или определенно была ею.
— Что уставилась, сука? — выкрикивает женщина.
Мое сочувствие к ней мгновенно исчезает, его место занимает незнакомое, первобытное, должно быть, это материнский инстинкт, но я твердо знаю, что смогу сделать все — умереть или убить — ради будущего счастья Остин. Оторопев на некоторое время, я с гордостью начинаю привыкать к новому чувству.
Неонатальное отделение гудит от разговоров. Ладонна берет меня под локоть и отводит в угол.
— У нас проблемы, — шепчет она.
— Мать Санкиты? — спрашиваю я, зная ответ.
Она кивает и опасливо оглядывается по сторонам.
— Тиа Робинсон. Она была такая пьяная или… еще что, но она едва могла говорить.
В душе зарождается неприятная тревога.
— Она приходила к внучке. — Ладонна произносит эти слова таким тоном, словно эта идея должна поражать абсурдностью.
Я обхватываю себя руками, стараясь сдержать поднимающуюся к горлу горечь.
— У нее есть шанс получить ребенка?
Ладонна пожимает плечами:
— На моей памяти случалось и не такое. Если появляются родственники и заявляют свои права на ребенка, то, скорее всего, они получат положительный ответ. Властям меньше хлопот.
— Нет! Только не Остин. Я не позволю. Это мой ребенок. Я же говорила, это последняя воля Санкиты.
Ладонна хмурится:
— Послушай, я понимаю, но от твоего мнения ничего не зависит. Ты говорила с Кирстен Шеринг, нашим социальным работником?
— Нет, — внезапно растерявшись, признаюсь я. Действительно, почему я решила, что усыновить эту бездомную сироту будет проще простого? — Я разговаривала с женщиной из социального обеспечения и собиралась встретиться с социальным работником больницы в ближайшее время, но я так занята с Остин.
— Я немедленно позвоню Кирстен и узнаю, когда она сегодня свободна.
Ладонна скрывается за дверями кабинета и вскоре возвращается с листком блокнота в руке.