Хлопья снега легко порхают на фоне серого ноябрьского неба. Голые ветви дубов на Форест-авеню умоляюще тянутся к прохожим. Ухоженные некогда газоны спрятались под толщей снега, но проезжая часть дороги и тротуары идеально вычищены. Совсем недавно я бы с восторгом любовалась красотой пейзажа, но сейчас меня расстраивает контраст между этим районом и южной частью города, где живут мои ученики.
Мы с Шелли сидим у окна в кухне и смотрим, как Джей и Тревор лепят во дворе снеговика, и пьем вино с сыром бри.
— Превосходный сыр, — говорю я, отрезая еще кусочек.
— Он органический, — заявляет Шелли.
— Хм, я думала, сыр в принципе органический продукт.
— А вот и нет. Для этого сыра использовали молоко коров, питавшихся травой. Мне рассказали наши мамочки.
— Ясно, а ты, значит, собираешься сидеть дома и не утруждать мозги.
Шелли смотрит на меня во все глаза.
— Просто мы с ними из разного круга. Их мир крутится вокруг детей, нельзя их за это осуждать. Знаешь, я спросила у одной женщины, что она любит читать, и она ответила, невозмутимо глядя мне в глаза, что доктора Сьюза.[9]
Я закашлялась.
— А она может читать его по-китайски? — спрашиваю охрипшим голосом.
Мы хохочем, пока Шелли не начинает икать.
— Я люблю детей, — говорит она, утирая слезы, — но…
В этот момент распахивается дверь, и в кухню влетает Тревор.
— Тетя Бвет, а мы слепили снеговика.
Шелли подпрыгивает на месте:
— Ее зовут Брррет. Рррр. Ты не слышишь?
Тревор растерянно смотрит по сторонам и убегает на улицу.
— Шелли! Тревору три года. Он не может произнести звук «р», и тебе это известно. Ты же логопед.
— Была логопедом. — Она медленно опускается на стул. — Теперь я никто.
— Ерунда, Шел. Ты мама, а это самое главное…
— Надоело мне быть мамой. Смотри, как я накричала на Тревора. — Шелли понуро опускает голову. — Ничего у меня не получается. Понимаю, я должна радоваться, что могу заниматься дома детьми, но я с ума сойду, если проведу еще один день в песочнице с местными мамашами.
— Возвращайся на работу.
Шелли трет рукой лоб.
— И твой брат теряет ко мне интерес.
— Что? Это невозможно.
Шелли отрезает кусочек сыра, несколько минут молча его рассматривает и кладет обратно на тарелку.
— Мне больше нечем заинтересовать людей. Я скучная и вечно усталая мамаша.
— Возвращайся на работу.
— Прошло только два месяца.
— Может быть, вам уехать куда-то вдвоем — без детей. Отправляйтесь на тропический остров. Будете пить коктейли с зонтиками в стаканах и греться на солнышке.
Шелли раскидывает руки в стороны:
— Конечно, сейчас самое время надевать купальник, это очень поднимет мне настроение.