– Я – золотая антилопа, стучу по клавишам компьютера, а из-под пальцев купюры вылетают, – частенько смеялся Паша. Он относился к тому, что делает, очень легко. Он был просто органичной частью системы, не хуже и не лучше. Все вокруг делали или пытались делать что-то подобное. Что ж, а Павел Светлов делал это хорошо.
– Эти деньги не принесут счастья, – часто говорил Александр Евгеньевич, хотя и знал, что Пашка только посмеется над банальностью этого утверждения.
– Все уйдет в пыль. И прежде всего другого в пыль уйдем мы сами, – сказал как-то Павел, и глаза у него при этом были больные. Когда это было? Александр Евгеньевич задумался: кажется, не так уж и давно. Может быть, полгода назад, может быть, год. Не больше. Да, если вспомнить, этот год Пашка вообще был каким-то другим. Трудно сказать, что изменилось, ведь все с виду было прежним. Степанов тот же, и те, кто сверху, над Степановым, те же – в шоколаде. Бабы разные, но суть та же. Лидка все так же злилась, ругалась, грозилась уйти с Машенькой, но оставалась, терпела, тратила сумасшедшие деньги на самотюнинг. Но Пашка смотрел на все больными глазами и еще больше пил. А разговаривал меньше.
– Что же ты так, братишка? – вслух спросил Александр Евгеньевич, сидя около кровати своего младшего брата, чудом выжившего в страшной аварии, а зачем выжившего – непонятно, ибо то, что теперь с ним происходило, назвать жизнью можно было с очень большой натяжкой. О том, что Павел жив, что он лежит в больнице и именно в этой больнице, куда его доставили по «Скорой» с места ДТП, стало известно к утру субботы. Суббота была чистым кошмаром для Александра Евгеньевича. Сначала звонок Марины, его бывшей жены, шокирующая, но вполне терпимая и даже с какой-то стороны весьма пикантная новость о том, что пьяный Степанов разбился в своей дорогущей тачке.
– Я умоляю тебя, Сашенька, ты только езди теперь осторожнее! – возопила Марина, полная беспокойства за своего бывшего мужа. Как и всегда, Александр Евгеньевич пообещал сделать все возможное, чтобы избежать любых опасностей как на дорогах, так и вне их. Хотя хотелось сказать другое. Даже прокричать: «Ты что же, дура, думаешь, что от этого «будь осторожнее» что-то может поменяться? Что просто достаточно быть осторожнее? Ты правда в это веришь?»
А потом, утром в субботу, позвонила Лида и сухим деловым голосом сказала, что Степанов был в машине не один, что он был, оказывается, все-таки именно с Павлом, который так и не вернулся домой и на связь не вышел. Так что по всем приметам он в какой-то там областной больнице. Во всяком случае, других неопознанных мужчин нигде нет, так что надо ехать смотреть.