Или вот ненавидеть.
Янгар разрезал путы на руках и ногах.
— Ты… — Олли перевернулся на спину, попытался подняться, но тело, слишком долго лишенное движения, не подчинилось. — Ты… думаешь…
— Я ничего не думаю. Садись. Ешь.
На столике из красного дерева остывал жареный фазан, украшенный собственными перьями. И пироги с начинкой из певчих птиц были хороши… кажется.
Олли поднялся.
И отвернулся от стола. Гордый. Глупый.
— Тебе пригодятся силы, — сказал Янгар, подвигая второй стул. — Садись. Будем есть.
— А потом? — уточнил сын Ерхо Ину.
— Будем драться.
— Сегодня?
— Завтра… или послезавтра. Когда мне скажут, что рана твоя не опасна.
Янгар разделил пирог пополам.
— Ешь, — повторил он, протягивая кусок врагу. — Если хочешь победить меня, ешь. И пей. И не думай о том, что случится.
Олли облизал грязные пальцы.
— Если нужно умыться, то вода в кувшине.
А кувшин и серебряная чеканная миска, украшенная не огранёнными агатами, — на сундуке. Дубовый. Тяжелый. С посеребренными завесами и резьбой.
Роскошный, как и все вещи в этом шатре.
Когда-то это казалось важным.
— Ты не боишься? — Олли мыл руки долго, и лицо тер.
— Чего?
— Того что я…
— Убьешь меня? — усмехнулся Янгар. — Попробуй.
Сын Ерхо Ину лишь фыркнул. Он разумен, он не станет совершать глупость. Сейчас он слаб. И безоружен, если, конечно, не считать золоченого ножа, который Олли спрятал в рукаве. И тут же вынул, сказав:
— Извини. Благодарю за гостеприимство… и ты не шутил, когда говорил, что дашь мне поединок?
Многие гадали, какую участь уготовил Янгар наследнику врага.
Прикажет ли конями рвать?
Велит ли посадить на кол?
Закопает ли живьем по обычаю побережников?
Или повесит, передавив горло, заперев душу в теле. И будет та маяться, пока звери да птицы не растащат тело по косточкам, только тогда, несчастная, отлетит.
И ведь думал Янгар, подбирал казнь, достойную лютого врага. Да так и не сумел выбрать.
— Дам, — сказал он, отщипывая край пирога.
С краю вкусней. Тесто румяное, сухое, хрустит на зубах.
Сухари напоминает те, что выдавали рабам…
— Я хочу, чтобы все было по чести.
…пусть и считают, будто бы чести у Янгхаара Каапо вовсе нет.
— Ты сам выберешь себе оружие. Захочешь — вернут твое. Нет — проси любое.
Не попросит. Да и не Янгару ли знать, сколь быстро привыкает рука к своему клинку. Оттого и вспыхнули глаза Олли, предвкушает он встречу.
И схватку.
— Выйдем на круг. И сражаться станем до смерти.
…а мясо певчих птиц горчит.
Янгар впервые мясо попробовал, лишь попав к Хазмату. Сначала хлыст, цепь и столб, а потом и мясо. Должно быть, оттого и горчит оно, не важно, какое.