— Кто ты? — спросил Вилхо и голос его, отраженный стенами зала, оглушил Янгара.
Перед этим человеком, да и человеком ли вовсе — огромным и оглушающе великолепным гляделся кёниг — хотелось упасть на колени.
…иначе золотой великан уничтожит Янгара.
Но Янгар устоял и сквозь сцепленные зубы ответил:
— Я тот, кто желает служить тебе.
И десять лет прошло.
Узнал Янгу, что стоит трон на особом возвышении, а тронные одежды кёнига шьют длинными, чтобы казалось, будто выше кёниг обычного человека. Что специальные зеркала спрятаны в нишах, и направляют они свет на Вилхо. Отсюда и сияние, чудесным образом кёнига окутывающее. Что под золотой краской скрывается лицо самое обыкновенное — чересчур толстого нездорового человека. И голос у него тонкий, почти женский. И что громким его делают латунные трубы, особым образом спрятанные в подлокотниках трона и стенах.
Десять лет…
…ушел непонятный страх, пусть бы каждый раз на пороге тронной залы сердце неприятно дергалось, а руки сами собой в кулаки сжимались.
…и уважения не появилось.
…но клятва все еще держала, хоть бы и не раз, не два думал Янгар, что трон Оленьего города заслуживает иного кёнига.
— Нет, — Кейсо умел угадывать мысли друга. — Не смей. Ты в одной войне увяз. И две точно не потянешь.
Это Янгхаар и без него понимал. Как понимал и то, что ему, быть может, и позволят сместить кёнига — многим не по нраву Вилхо Кольцедаритель — вот только трон Янгару не отдадут. Объединятся великие рода, защищая корону от недостойного.
И раздавят Янгара.
Да и не пойдет Янгхаар Каапо против собственного слова.
Он сам принес клятву. И сдержит ее, что бы ни случилось.
— Вот и ладно, — Кейсо погладил цепь, впившуюся в кожу. — Но меня волнует иное, малыш. Кёниг трусоват и недоволен. А недовольство его могут обратить против тебя же. Я слышал, что появились в Оленьем городе дети Ину.
— Кто?
— Талли Ину… — помедлив, Кейсо добавил: — И Пиркко Ину.
— В городе безопасно.
Троих сыновей потерял Ерхо. И правильно, что пожелает он защитить четвертого.
— Не в безопасности дело, мальчик мой. Они пришли к кёнигу просить за отца. И если просить станет Пиркко, то кёниг, быть может, и послушает…
Кейсо зачерпнул горсть орешков, но есть не стал, высыпал в чашу по одному.
— И что? — Янгхаар не понимал причин беспокойства. — Ты же сам говорил, что кёниг желает прекратить войну. И какая разница…
— Большая. Порой женщина красотой и словом может добиться большего, чем мужчины силой и сталью. Ину тебя ненавидят. И если Пиркко сумеет добраться до сердца кёнига… малыш, с этим врагом ты не справишься.