Тем не менее какаду, которые не возделывали полей и не построили ни одного дома, оставили по себе след на земле. Как и многие северные племена, эти люди были художниками, и их рисунки по сей день можно увидеть на утесах и в пещерах, где они когда-то останавливались. Горы вокруг Оэнпелли славятся обилием и красотой этих рисунков. Алан Стюарт рассказал нам об одной галерее наскальной живописи, совсем недавно обнаруженной белыми австралийцами. Мало кто из приезжих видел эти рисунки, добавил он.
Алан вызвался показать нам это место. Проехав около мили по направлению к Оэнпелли, машина свернула на юг и, с трудом продравшись сквозь частокол кустарников, выбралась на ровное место. Перед нами, словно огромная крепость, возвышалась над пыльным бушем скала. С полчаса мы объезжали ее, петляя среди деревьев и подминая бампером упрямые колючки. У подножия валялись скатившиеся сверху обломки. Особенно много их было с юго-западной стороны. Одни откатились довольно далеко, другие образовали хаотические нагромождения у самого подножия. Скала поднималась метров на двести. Сходство с заколдованной крепостью ей придавали выступы в форме башен и зубчатых стен, изрезанные глубокими трещинами.
В одном месте козырьком нависал выступ, образуя открытую с боков пещеру. Сама скала была серая, в бурых потеках, поэтому стена пещеры особенно бросалась в глаза: от земли до «потолка», то есть на высоту трех метров, она была покрыта росписями белого, желтого и темно-красного цвета.
Несколько минут мы стояли, вглядываясь в переплетение линий и форм, прежде чем начали различать отдельные рисунки. В центре выделялся ряд человеческих фигур почти в натуральную величину. Они были нарисованы белой краской и тщательно обведены по контуру охрой. Вокруг условно изображенных лиц, лишенных индивидуальных черт, виднелись широкие красные круги с радиальными желтыми полосами — очевидно, головные уборы или сложные прически. Почти у всех на руках возле локтя или на запястьях красовались браслеты и плетеные украшения. Фигуры были явно женские — непропорционально большие стилизованные груди расходились у них под мышки. Нижняя часть вытянутых худых тел выцвела и почти стерлась, но у некоторых можно было разглядеть очертания ног; интересно, что стопы располагались не горизонтально, а свисали вниз, словно фигуры не стояли на земле, а парили в воздухе, как святые ка фресках в византийских храмах.
Среди женских фигур затесалось странное существо неопределенного пола. Оно было запечатлено в движении, с чуть согнутыми коленями. В отличие от женщин руки у него не были опущены вдоль тела, а были скрещены на груди, вместо лица белел овал, на голове не было убора, а бедра покрывали перекрещивающиеся белые полосы, какие мы видели на ногах танцоров — исполнителей