Затем, в 80-х годах прошлого века, люди поняли, что шкура буйвола очень прочна, и началось их массовое уничтожение. Один белый с помощниками-аборигенами, обдиравшими шкуры, забивал по сорок штук в день, то есть примерно тысячу шестьсот буйволов за сезон. Процедура была невероятно жестокой. Дело в том, что, когда охотникам встречалось стадо, им было не с руки останавливаться и сдирать шкуру с каждого убитого зверя. Но шкура мертвого буйвола, пролежавшего какое-то время на солнце, быстро портилась, если ее тут же не отделяли от туши. Поэтому охотники подъезжали к стаду и, не слезая с лошади, стреляли зверю в спину. Тот падал с парализованной задней частью туловища и лежал иногда всю ночь, пока утром не прибывали живодеры; прикончив буйвола выстрелом в голову, они сдирали шкуру.
К счастью, в наши дни повальный убой буйволов практически прекращен. С появлением синтетических заменителей ценность буйволовых шкур упала настолько, что добывать их стало невыгодно. Рогатых животных опять — уже во второй раз — оставили в покое, дав возможность бродить по равнинам. Исключение составляет место под названием Нурланджи, где стоит ранчо Алана.
Поначалу Нурланджи было лесной концессией. Когда все деревья вырубили, Алан взял землю в аренду, построил там несколько хижин и назвал ранчо «Австралийское сафари». Буйволов он окрестил «крупной дичью» и вместе с остальной живностью — крокодилами, кенгуру и пернатыми — включил в список, который должен был привлечь «спортсменов» из больших городов Юга, обуреваемых неуемной страстью убивать зверей. Здесь они получали возможность удовлетворить ее. Не буду говорить о моральной стороне такого рода охоты. Отмечу лишь, что теперь хотя бы буйволы умирают сразу, а не мучаются в долгой агонии.
Кстати сказать, затея Алана превратить Территорию в место крупномасштабных охотничьих забав не оправдалась: — Нурланджи пустовало. Нас это очень устраивало. На ранчо были «оборудованные» хижины, полевая рация и имелась собственная взлетно-посадочная полоса. Место вполне подходило для базового лагеря экспедиции. О несметных стадах буйволов мы уже были наслышаны, но нас интересовали и другие животные. Решено было принять приглашение Алана. Сам он в тот же день улетал в Нурланджи, а мы со всеми пожитками и аппаратурой должны были выехать следом на машине. Оставалось лишь раздобыть «лендровер».
Почти все владельцы дарвинских гаражей, к которым я обращался, в ответ лишь посмеивались. Машин и округе мало, а глупцов, готовых сдать автомобиль напрокат заезжим иностранцам, и того меньше. Дороги за пределами города были ужасны, и в неумелых руках любая машина за несколько недель превратилась бы в металлолом. В конце концов мы набрели на сомнительного вида контору, специализирующуюся на прокате лодочных моторов, водных лыж и мопедов; там в сарае обнаружился дряхленький «лендровер». Владелец признавал, что машина не первой молодости, но заверил, что она находится в отличном состоянии, хотя и выглядит несколько потрепанной. Боб, большой дока по части автомобилей, скептически поцокал языком. Он залез под капот и вылез оттуда мрачнее тучи. Я попытался убедить его, что это как раз то, что нам надо. Мой оптимизм, правда, зиждился на полной неосведомленности, но в любом случае другого выхода не было. Больше никто во всем Дарвине не дал бы нам «лендровер». Мы подписали все полагающиеся бумаги и собрались в путь.