— Да бросьте вы, — в первый раз за весь вечер улыбнулась хозяйка. — Ключей я вам не дам… — И, заметив, как Ирина удивленно вскинула брови, улыбнулась еще раз. — Нет у меня никаких ключей. То есть вообще-то они есть. Но только я все равно не помню, куда их задевала. Дверь-то у нас не запирается. Вроде не от кого двери запирать. Так что когда придете — тогда и хорошо. Завтрак я вам буду с вечера на холоде оставлять. Только чай лучше не на газе грейте, а на дворе, там печка с плитой. И дрова там, и лучина, всегда. Андрей у меня за этим делом следит. А если вас поздно не будет — ужин буду на столе оставлять. И днем, если захочется чего пожевать, а меня нету — лезьте в погреб, там чего-ничего, а найдете. И огород — вон он. Редиска есть еще. Огурцы пошли. И зелень у меня всякая растет — невпроворот. Хлеб в хлебнице. Станете рыбу ловить — приносите, сготовлю. Вообще-то у меня Андрей ловит. Но и от вашей не откажемся. Если, конечно, она у вас ловиться будет.
Ты смотри-ка, подумала Ирина, а тетка не так проста, как кажется. Нет, надо будет повнимательнее к ней присмотреться. Что-то в ней есть такое. Что — пока не пойму. Но есть.
После ужина Ирина и Ларькин поднялись наверх. Уже в коридорчике, толкнув плечом свою дверь, Виталий сказал:
— Зайди на минутку.
Ирина, глядя ему прямо в глаза, взяла под несуществующий козырек.
В комнате Ларькин вынул из сумки еще одну бутылку «Каберне».
— Ты как?
— Это приказ?
— Это предложение.
— Предложение чего?
— Не руки и сердца. И даже не интимных отношений. Просто не знаю, как тебе, а мне трехсот граммов сухого мало. А поговорить есть о чем.
— Мне, честно говоря, и двухсот не досталось.
— Своя рука — владыка.
— И левая не ведает, что правая уже наливала.
— Так я не понял, ты — за?
— За.
— Тогда воспользуюсь любезным приглашением хозяйки и сбегаю в огород за зеленью.
— Слушай, неудобно. В первый же вечер, да еще после ужина.
— А разрешения спрошу и прощения попрошу заранее.
— Ну, ты нахал.
— Не нахал, а фуражир-общественник.
Ларькин загромыхал вниз по лесенке. Через минуту снизу донесся его голос — на басах, но слов не разобрать. И хозяйкино негромкое, но ясное контральто: «Ну, конечно. Чего спрашивать. Берите, сколько нужно».
Ирина вздохнула и принялась резать сыр. Через пять минут, когда вернулся Виталий, стол был уже накрыт. И первый же глоток терпковатого вина вслед за пережеванным с укропом, кресс-салатом и прочей зеленью кусочком сыра был как откровение Господне. Честно говоря, обсуждать программу боевых действий Ирине сегодня не хотелось. Устала. Просто устала с дороги. Но посидеть вот так, за бутылкой вина в приятной компании — а Ларькина она уже окончательно провела по разряду приятной компании — вот именно этого и хотелось. И еще — искупаться завтра. С самого утра.