— Да. Я же сказала тебе, что уеду на полтора дня. Мне там дольше делать нечего. В четверг вечером буду в пять в Нью-Йорке. А ты, как определишься с вылетом, позвони.
— Оставлю сообщение на твоем сотовом. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Джек. Я… я… короче, приятного тебе завтра дня. Звякну тебе из Майами.
Никогда мне так ужасно не желали спокойной ночи.
Джек сказал это таким тоном, словно что-то секунду назад похоронил. Или кого-то. Не меня ли?
Я нутром чувствовала, что произошло нечто страшное, непоправимое — будто что-то оборвалось в Джеке во время нашего дурацкого разговора.
И вроде бы мы не ссорились — а хуже ссоры.
— И чего ты так вспылила из-за Майами? — спросила я саму себя.
— А зачем он на меня наезжает — не девочка! — сердито огрызнулась я самой себе.
Как мы с Джеком умудрились так быстро скатиться в глубокую яму?
Еще несколько дней назад все было между нами хорошо.
Ну поругались впервые… Однако что за отношения, которые от одной ссоры ломаются?
И вот мы миримся и миримся после доброй ссоры, а наш худой мир становится все худее и худее. Совсем плохой стал.
Мне уже как давний сон вспоминается, что еще неделю назад Джек был предметом моего дикого вожделения. Сейчас о сексе как-то и не думается…
Нет, успокоила я себя, все нормализуется, не надо драматизировать. Вот приедет Джек, мы с ним глаза в глаза переговорим, и все пойдет лучше прежнего. А по телефону такие дела не решаются.
Мой самолет вылетал в Майами в девять двенадцать, поэтому я вскочила уже в шесть. На улице, конечно, холод собачий, но по крайней мере небо без туч. Я приняла десятисекундный душ, проглотила булочку с кофе и сделала лишь один телефонный звонок, который оказался чрезвычайно полезным. Я дозвонилась до Пруденс, благо в Лондоне был полдень.
До сих пор я постоянно откладывала этот звонок на потом. Дескать, все равно старшая подружка невесты в Великобритании, за тридевять земель от здешних трагических наворотов. Однако последние события настроили меня на худшее, я уже вполне допускала возможность того, что убийца не поленится перелететь через океан, если он поставил себе задачей уничтожить всех подружек невесты со свадьбы Пейтон.
Поэтому не предупредить Пруденс — опасная халатность.
К тому же от разговора могла быть и практическая польза — чем черт не шутит, вдруг у Пруденс в памяти застряло что-то важное, о чем мы все забыли.
Ее натянуто-надменный тон невольно напомнил мне Эшли, хотя у Пруденс уже появился легкий британский акцент — как у Мадонны.
Мне не пришлось долго представляться и объяснять, что к чему. Оказалось, что Маверик свое обещание сдержала и уже ввела Пруденс в курс всех наших ужасов. Пруденс забросала меня вопросами.