Но в этот миг страшный удар грома раздался у них над головой. Огненный зигзаг молнии прочертил внезапно почерневший небосклон. Яростный вихрь взметнул ввысь тучи пыли. И крупные, с грецкий орех, градины запрыгали у них под ногами.
— Бежим в машину! — крикнула Софья, срываясь с места. — Быстрее!
— Постой. А как же это? — кивнул Сергей на содержимое вырытой коробки, бережно разложенное им на небольшом выступе часовни.
— Кидай все в полевую сумку и — ходу!
— А яма… Надо бы ее заровнять, а то…
— После, все после! Видишь, что творится?
— Беги, я — сейчас, — Сергей тщательно уложил в сумку дорогие реликвии, лихорадочно забросал землей место найденного клада и, подхватив лопату, пустился вслед за Софьей сквозь дождь и град, обрушившиеся с грохочущего неба.
Густые сумерки сплошь затопили притихший двор базы, когда Сергей, разделавшись со всеми неотложными делами, смог наконец выбраться из душной камералки и вдохнуть всей грудью тугой, пьянящий воздух, настоенный на цветах только что распустившейся калины. Взгляд его сейчас же обратился на окна боковушки Софьи. Но в них почему-то не было ни малейших проблесков света.
«Странно… Мы же договорились вечером встретиться и поговорить», — мысленно посетовал Сергей. Но уже в следующую секунду заметил, что одно из окон распахнулось и в нем показалось что-то белое.
Он быстро пересек двор и подошел к раскрывшемуся окну. За ним стояла Софья.
— Заходи, заходи скорее, — прошептала она чуть слышно.
— Но почему ты без света? — удивился Сергей.
— Тише! Так нужно. Не стоит привлекать внимание других.
Он ощупью прошел через темные сени и осторожно раскрыл дверь. Софья взяла его за руку и, проведя в глубину комнаты, усадила на стул.
— Понимаешь, я еще засветло заметила, что из того вон сараюшка, что напротив, без конца пялит глаза на мои окна наш бывший завхоз, — высказала она свои опасения Сергею.
— Ярин?!
— Да. И с ним те двое, что приходили утром. Ну да Бог с ними. С тобой мне ничего не страшно. И все-таки не будем зажигать света.
— Да, так, пожалуй, даже лучше… — он нашел в темноте ее руку и легонько сжал тонкие, слегка вздрагивающие пальцы. — Так что ты хотела рассказать мне?
— Не знаю даже, как начать…
— Ты тоже видела какие-то вещие сны? — постарался прийти ей на помощь Сергей.
— Нет. Но мне с ранних лет, с тех пор, как я себя помню, казалось, что в моей памяти сохранилась какая-то совсем другая жизнь, что я уже была взрослой девушкой, воспитывалась в каком-то закрытом привилегированном заведении, была дочерью очень богатых, знатных родителей и в летние каникулы выезжала в их сельское поместье, являющее собою чудо садово-паркового искусства. Имение это располагалось неподалеку от крупного села над небольшой живописной речкой и было окружено сплошным каменным забором. Первое время мне было строжайше запрещено выходить за пределы этой ограды, но когда я подросла, стала почти барышней, строгий запрет отпал сам собой. Кстати, самые яркие проблески в этой непонятной, сверхъестественной памяти относятся как раз к этому, уже взрослому, периоду моей жизни. Ведь именно тогда, в то время я… Но не буду набегать вперед. Так вот, тогда я уже знала, что принадлежу к очень старинному дворянскому роду Мишульских, являюсь единственной наследницей огромного имения в несколько десятков тысяч десятин земли, а речка, что протекает мимо нашего родового имения, называется Ермишь, в честь одного из наших далеких предков Еремея Мишульского.