— Ну нет! — хмыкнул в бороду старый кузнец. — Сам смастерил, сам и подавай товар хозяевам. А кстати, вон и твоя заказчица!
Дмитрий выглянул в дверь и невольно попятился к горну. По береговой тропинке легкой, порхающей походкой, как летящий по ветру мотылек, шла, и даже не шла, а будто действительно летела подгоняемая попутным ветром виновница всех его переживаний. Ее белое полотняное платье волнами билось о еле прикрываемые колени, светлая шляпка, едва удерживаемая голубой лентой, упала за спину, и пышный сноп золотистых, пронизанных солнцем волос жарким пламенем разметался по плечам.
Через минуту Анастасия была уже у кузницы. И трудно сказать, что сделал бы вконец разволновавшийся Дмитрий, если бы старый кузнец просто не вытолкал его за дверь.
Теперь ему ничего не оставалось, как склониться в низком поклоне перед барышней и выдавить из себя нечто похожее на почтительное приветствие.
В ответ Анастасия одарила его ослепительной улыбкой:
— Доброго утра и вам, уважаемый мастер. Как мой вчерашний заказ?
— Да вот, сделал… — неловко протянул ей Дмитрий свое изделие.
— Ой, какая прелесть! — воскликнула Анастасия, рассматривая ключ. — Это же настоящее произведение искусства! И что вы хотите в оплату за вашу работу?
— Что вы, барышня! Какая оплата?! Я же просто так… Можно сказать, в подарок вашей милости… От всей души…
— Ну что же, пусть будет так. Я тоже подарю вам что-нибудь. От всей души, — добавила она с улыбкой. — Вы, надеюсь, проводите меня. Хотя бы до калитки. Надо опробовать ключ, вдруг он не подойдет.
— Как будет угодно вашей милости…
— Да что вы заладили: «вашей милости, вашей милости»! Зовите меня просто Анастасия. Или, если хотите, — Настей. Мы же почти ровесники.
— Так-то оно так…
— Вот и ладненько. Дядя Егор! — окликнула она кузнеца. — Можно я заберу ненадолго вашего помощника?
— Сделайте одолжение, барышня. Хоть на весь день.
— Спасибо, дядя Егор. Пойдемте, Митя.
И вот они идут по узкой прибрежной тропинке вдоль реки. Одни — лишь он и она. Одни на всем берегу. И кажется Дмитрию, одни — во всем мире. И он наконец близко — совсем близко! — видит ее лицо, ее глаза, ее губы. И ощущает запах ее духов, слышит ее голос. И неважно, что почти не соображает от волнения, что она говорит, зато всем существом своим сознает, что большего счастья он не испытывал и не испытает нигде и никогда.
Но как короток, оказывается, путь от кузницы до злосчастной калитки! Дмитрий в последний раз украдкой вглядывается в свою спутницу, чтобы навсегда запомнить ее божественные черты. А она неторопливо вставляет ключ в замочную скважину, легонько поворачивает его, и калитка бесшумно распахивается.